Книга "Последняя ступень", Солоухин Владимир

Краткое описание/вступление:

к будто кто-то
заранее приготовил для меня и сам техникум, и общежитие при нем, и
ежемесячную стипендию, и темно-синюю книжицу диплома, и, наконец, должность
на заводе.
Нам, выпускникам, диким казалось бы, если бы кто-нибудь сказал: ну что ж,
выучились, а теперь ступайте на все четыре стороны, сами ищите себе работу,
сами устраивайтесь в жизни как хотите.
Это другое дело, что нам, восемнадцатилетним паренькам, не пришлось и дня
проработать на новых должностях, потому что подоспела другая работа. Шел
1942 год, и немцы рвались к сердцу Кавказа.
С каждым годом все разительнее разница в судьбах -- меня живущего и того
воображаемого меня, который жил бы на земле, не познавшей Октябрьской
грозы.
Россия без индустриальных пятилеток, без социалистической системы ведения
хозяйства, конечно, не устояла бы под ударами гитлеровской военной машины,
и рабство, унизительное и беспросветное, поглотило бы русский народ. И
каждый сын его и каждая дочь его разделили бы с ним его горькую судьбу.
Значит, начались бы годы подпольных мыслей, подпольных чувств, подпольного
накопления сил, которое, конечно, рано или поздно разметало бы все и вся,
что придавило народ к земле, потому что никакие силы не могут держать
согнутым целый народ безгранично долгое время.
Вместо всего этого после окончания войны я поступил в Литературный институт
имени Максима Горького.
Литературного института, конечно, и в помине не было бы при иных условиях,
а если бы и возникло учебное заведение похожего типа, то, конечно, оно было
бы одним из самых привилегированных и, значит, самых недоступных для нас
заведений.
Кирзовые сапоги и полинявшие от соли гимнастерки, и которых пришло в
институт наше поколение, вряд ли явились бы пропуском в Царскосельский
лицей.
Василий Федоров и Маргарита Агашина, Владимир Тендряков и Лидия Обухова,
Юлия Друнина и Николай Старшинов, Константин Ваншенкин и Григорий Бакланов,
Юрий Бондарев и Евгений Винокуров, Эдуард Асадов и Ольга Кожухова, Юрий
Трифоно