Книги в электронном виде

Лукьяненко Сергей / Сборник рассказов

под конечной цифрой черту и попытался в уме возвести ее в куб. Но 3,5389 упорно противились его усилиям. Слабо выругавшись, Стив снова взялся за карандаш. - Долго еще ждать? - поинтересовался откуда-то из стены бесцветный металлический голос. - Сейчас, сейчас... - забормотал Стив. - Готово! Сорок четыре, запятая, триста двадцать, пятьсот двадцать один. В рубке воцарилось молчание. Стив заерзал в кресле пилота и неуверенно спросил: - Неправильно? - Правильно. Только медленно считаешь, дожидайся я тебя, давно бы проскочили мимо планеты... На лице Стива появилось нечто вроде гордости. Рассчитать вручную вектор подпространственного курса - этим можно гордиться! Но корабельный кибермозг склонен был оценивать его

Лукин Евгений, Лукина Любовь. / Сборник рассказов и повестей.

и не напроситься в гости?! И главное, в шлепанцах... Кстати, насчет Игоря он был прав... Если бы Игорь хоть раз что-нибудь из-за нее натворил - честное слово, она бы... - Светка! Это ее догоняла Лидочка. С ней было тоже явно не все в порядке. Широкое лицо подруги, казалось, стало еще шире. Глаза чуть не выскакивают от восторга, рот - до ушей. - Светка! Ты представляешь?! И Светлана ощутила уже знакомый холодок под сердцем. - Игорь? - шепотом спросила она. - Да! - радостно закричала Лидочка. - Попал в милицию? - Да!!! - Неужели витрину?.. - Вдребезги! - ликующе завопила Лидочка на весь перекресток, потом замолчала и разочарованно уставилась на Светлану. - Что, уже слышала, да? Уже сказали?..

Буркин Юлий, Лукьяненко Сергей. / Необязательный эпилог

вом переводе, выполненном В.Муравьевым и А.Кистяковским. * ... Мы уставились на жестянку. Мы предвкушали вкус ананасового сока. Мы поняли, что никогда в жизни не ели ничего вкуснее. Жалко лишь, что в трактире не оказалось консервного ножа... - Сценка из "Трое в одной лодке" Джерома К. Джерома. * ... - Иван, но, в конце-то концов, ты же негр! - прибег к крайнему средству Кубатай. - Что ж, у каждого - свои недостатки... - Иван отвечает заключительной фразой фильма "В джазе только девушки". Глава восьмая, в которой хитрость порождает благородство, а разоблаченный враг делает ноги. * ... Видите? Видите, как она блестит и сверкает? - Мы видим, мудрый Кубатай, - хором ответили девки. - Подойдите побли

Лукин Евгений / Разбойничья злая луна

ла веревка. "Алият... - мелькнуло у Ар-Шарлахи. - Где-то ведь я уже слышал это имя... Алият..." Душительница же тем временем, не мешкая, ухватилась за сброшенную веревку, потом вдруг обернулась к нему, и в темных глазах ее Ар-Шарлахи вновь увидел насмешку и торжество. - Дурак... - произнесла она чуть ли не с нежностью. Взялась за канат покрепче и довольно ловко полезла к серому рассветному небу. Ар-Шарлахи ошалело смотрел, как она, достигнув каменной кромки, выбралась наверх, где тут же оказалась в крепких руках стражников. - Эй! - наконец-то опомнившись, закричал он. - Послушайте! Меня должны были... - Молчать! - яростно грянуло сверху. - Молчать и внимать глашатаю! Ар-Шарлахи содрогнулся и умолк. Со стражниками шутки были плохи. Г

Лукин Евгений / Слепые поводыри

инка в углу... Может, ничего не было?.. Ни острова, яркого, как бред наркомана, ни грохота прибоя, ни обломка резной дубины, ни ужасающе отчетливого хруста позвонков... Пригрезилось - да и сгинуло... Однако в какой карман руку ни сунь, везде был песок. - Глупо, - сказал наконец Андрей. - Ты о чем? - Да о Сувенире... - Так! - решительно прервал его Игорек. - А теперь слушай меня. Наша единственная глупость в том, что мы вообще за ним пошли... А все остальное было неизбежно, Андрюша... Мне, что ли, Сувенира не жалко? Жалко. До слез жалко. Но ты представь на секунду: вот остался он в живых. И что тогда с нами? В психушку сейчас, наверное, не отправляют... Значит, по несчастному случаю на рыло - и все дела. Помолчали. - Ладно.

Клименко Владимир / Рассказы

е предмет это, - оправдываюсь, - а орех. Обыкновенный фундук. Крепкий орех попался, я его молотком расколоть не мог, и дверью не получилось, думал, может, трамвай расколет. - Нарушаете, гражданин, - сурово сказал милиционер, выслушав мои оправдания. - И обманывать нехорошо. Где же это видано, чтобы орех-фундук молотком расколоть нельзя было? Поднимите ваш предмет с рельсов и платите штраф. Взял я свой орех, заплатил штраф. От негодования весь киплю. На работу пришел - не работается. Только об орехе думаю. И вспомнилось мне, что есть у меня знакомый в научном институте. Он там изобрел аппарат, который ультразвуком гвозди забивает. Так хорошо забивает - лучше любого молотка. Вот, решил я, что мне надо! Отпросился у начальника,

Кудрявцев Леонид / Серый маг 1-4.

Барашек преувеличенно галантно взял ее под руку и они пошли к лестнице ведущей наверх, в номера. Все шло как надо, как и должно было быть. Поднимаясь впереди своего спутника, она вдруг споткнулась, но не упала, удержавшись за лестничные перила. На секунду ей стало дурно, словно бы она переступила через какую-то черту, границу. Она даже ее почти увидела, эту черту, на одной из ступенек лестницы, под ногами, бронзового цвета, толщиной с карандаш, скорее даже не черту, а именно нить, странную, словно возникшую из ничего. Но также мгновенно как и возникнув, это ощущение прошло, схлынуло, да и черты уже больше не существовало. А ей нужно было идти наверх, потому что вот сейчас, вот в этот момент, барашек мог испугаться. Она оттолкнул

Кудрявцев Леонид / Романы и повести

не более трех-четырех дней. Не густо, совсем не густо. Но бывает и хуже. У него могло не оказаться этого времени и "чистого" убежища. Его, в конце концов, могли убить прямо там, в фойе гостиницы, или когда он возвращался на Абаузу. А еще он мог утонуть в детском возрасте в реке, или погибнуть в результате взрыва подложенной террористом-рагнитом бомбы, или потом, уже после того, как вырос и стал агентом звездного корпуса, провалиться на первом же задании. Или на втором. Или на третьем. Михаил хмыкнул и остановился. Еще раз затянувшись сигаретой, он огляделся. До шоссе осталось шагов пятьдесят, не больше. Оно уже виднелось в просветы между деревьями. Итак, теперь ему надо вернуться в город. Из которого он только что с таким трудом вырвался.

Вартанов Степан / Рассказы

вообще ничего не боится. - Однажды орк услышал, как поет эльфийка, - говорю я. - Имена их история не сохранила, ни человеческая, ни даже эльфийская, но мы-то знаем, что звали их Арага и Мита. - Я кошусь на сидящего неподалеку Мастера, и он чуть заметно кивает. Впрочем, внимание Мастера далеко от моей истории - он смотрит на тимманку, и в его глазах тоска. И всегда будет тоска, ибо я знаю, что он обречен на одиночество. Не спрашивайте, как. Знаю. Дело не в Уне, она - лишь напоминание, что счастье существует в этом мире - для других. Истинная любовь. - Истинная любовь, - говорю я Жанне, - это редкая штука. И она поразила этих двоих. Самое неудачное из всех возможных сочетаний. Эльф не полюбит гоблина - мы слишком разные. Но эльфы и орки происходят из единых корней, и в то

Лазарчук Андрей Андронати Ирина / За право летать

— Но я же чувствую… Маша знала, что ничего объяснять не нужно. Что Вик точно так же, как и она сама, знает о том, что никакая непосредственная опасность дальневосточникам не грозила и не грозит… они с ним видели по-разному — но видели, в сущности, одно и то же: что сеть зияет дырами, латание которых при самых благоприятных условиях займет не одно десятилетие. Что люди вымотаны, растерянны, давно утратили чувство цели и понимание перспектив… и что вся деятельность сети сведена, по сути, к самосохранению. А теперь ещё — череда эвакуации, более или менее массовых, торопливых, беспорядочных, зачем-то замаскированных под изъятия… и иногда почему-то тянуло вспомнить древнее словечко «провокация»… Вик свернул на боковую дорогу, и «зайчик» весело запрыгал по колдобинам. До

Васильев Владимир / [Техник большого Киева 1-2.]

ению отмалчивался. Пард, кивнув народу, уселся с краю обширного стола. Охотники продолжали шумно спорить, причем Парду показалось, что им не так уж и важно куда именно отправится Вольво. Им просто нравилось спорить о любимом деле. Они и спорили. Спустя несколько минут кому-то пришло в голову спросить мнение Парда, как независимого живого. Пард пожал плечами и поинтересовался - зачем куда-то ездить, если грузовиков полно и здесь, на Брест-Литовском? Охотники оживились, обрадовались, и наперебой стали обгяснять, что в Центре охота запрещена, потому что движение на том же Брест-Литовском сразу нарушится, и одна жизнь знает, что тогда произойдет. Охотится следует за пределами Центра - на широких внешних шоссе, где по бокам гладкой дороги тянутся ряды

Громов Александр / Рассказы

ил озноб. Все размылось, снег лепил в глаза тяжелыми липкими хлопь- ями, и Пескавин, хватая ртом сырой воздух, размазывал их по лицу. Иногда навстречу попадались мумии, и тогда он резко сворачивал в сторону, но мумии были и здесь, выныривали из метели, и от них невозможно было убе- жать, их было очень много, на одну из них Пескавин даже налетел, выбив подпорку, отпрыгнул, оттолкнулся от нее руками и побежал не оборачива- ясь, не видя и не желая видеть, как мумия будет медленно, словно в нере- шительности, крениться, и как она будет падать, уткнется в снег, и снег под ней чавкнет. Бежать! Он хрипло дышал - воздух, врываясь в легкие, резал, как тупой нож. Боишься, Текодонт? Ты же мечтал об этой встрече, всю жизнь мечтал, хоть и не следовало, так куда же ты теперь беж