Книги в электронном виде

Щербаков Владимир / Чаша бурь

рассказал, можно считать доказательством странной гипотезы, которую я услышал от Вас. При непременном, конечно, условии, что он не был случайностью. Вернемся ко второму периоду моего детства. Это было уже в Москве, на Школьной улице. Жил я у тетки, на втором этаже кирпичного дома, рядом с Андрониковым монастырем. У развалин монастыря зимой мы катались на санках, склон холма круто опускался к Яузе, и ребятня любила это место. Зимой сорок седьмого в один из ясных дней я собирался туда после школы, но был наказан на уроке пения. За что - не помню. Учитель наш, Сергей Фомич, так рассердился, что оставил меня в пустой комнате на час. Это было со мной впервые. И вот я сижу в этой комнате, окна ее залиты солнцем, и солнечные зайчики как бы в насмешку над

Щупов Андрей / Дитя плазмы

Что случилось? Где я? Давай, малыш, сначала очухивайся. Где и что, разберемся потом. - Кто вы? Преодолевая головокружение. Гуль приподнялся на локте и недоуменно уставился на незнакомца. По всей видимости, этот человек привел его в чувство. Узкий разрез глаз, темная кожа и хитроватый взгляд восточного купца. Гуль растерянно сморгнул. Уж не японец ли? - Наконец-то... - Незнакомец одарил его белозубой улыбкой. - Еще немного, и пришлось бы оставить тебя здесь. Стиснув зубы. Гуль заставил себя сесть. Голова продолжала кружиться. Маленькая площадка под куполом черепной коробки вновь заполнялась музыкантами, готовыми играть свои сумасшедшие импровизации. Тяжело ворочая шеей, постепенно осмотрелся. Незнакомец не торопил. Усевшись на покатый валун, с усмешкой наблюдал за пр

Щупов Андрей / Нам светят молнии

ей. Да-с... Этакий, знаете, чистокровный мужчина! Рокоссовский в миниатюре. Суворов... Мы ведь, простите меня за прямоту, давным-давно выродились. Не рыба, не мясо. Особи с неопределенными гениталиями. А ваш братец - в некотором роде исключение. Его и за глаза-то, знаете, как звали? Господин ПМ. Все равно как пистолет Макарова. Мда... Все верно решили. Кого и спускать на пуритов, как не нашего ПМ! Они ведь, сволочи такие, опять зашебуршились. Голову подняли! Хорошо, хоть у нас в вагонах относительно чисто, а то было бы делов! Наш-то Маратик Павла Матвеевича не переплюнет. Все равно как олешек против медведя. - Медведя? Вы сказали, медведя? Коммивояжер кивнул. - А то!.. Я ведь хорошо помню вашего братца. На первый взгляд добродушен, неповоротлив, а придет в ярос

Эффинджер Джордж / Когда под ногами бездна

ает Никки. Я встал и подошел к Таминому "Телефункену", ткнул пальцем в кнопку и избавил мир от музыки кото. Комнату затопила волна покоя и умиротворения: мир сказал мне "спасибо". Тами застонала во сне. - А если он плюнет на свои обязательства? Придет за мной и заставит снова работать на улице? Он любит бить своих девочек, Марид. По-настоящему любит, понимаешь? - Я все о нем знаю. Но Абдулла, точно так же, как и все мы, уважает Папу и не забывает про его влиятельность. Он никогда не посмеет ослушаться Хасана. Кстати, ты тоже, Никки: не дай тебе Бог даже подумать об этом. Если попытаешься улизнуть, не заплатив, Папа пошлет за тобой своих громил. И тогда ты уж точно будешь работать на улице. После того, как сможешь подняться на ноги. Никки со

Юрьев Зиновий / Альфа и омега

ный, не имеющий никакого значения вопрос. - А обед скоро? - Скоро, скоро, - весело пропела Фло. - Мы тут все почему-то прожорливы, как галчата. Это так забавно, ты и представить себе не можешь. Скоро я стану как тумба. - Ну, уж на тебя это не похоже. А что вы делаете по вечерам? Бридж? - Да нет, знаешь, как-то не получается. Пробовали несколько раз - и все не то. - Почему? - Да как тебе сказать... Здесь у нас все время такое хорошее настроение, что трудно всерьез сосредоточиться на картах. Верно, Генри? - Совершенно верно. И потом, знаете, когда приходит хорошая карта, как-то становится жалко противников. И знаешь, что это их не огорчит, и все-таки огорчать не хочется. А теперь позвольте вас оставить вдвоем до обеда. Мне надо

Юрьев Зиновий / Башня Мозга

вспыхнули красные лампочки - мозг кирда действовал исправно и ничего подозрительного не содержал. Молча они пропустили его к входу в Башню. Третья пара сторожевых кирдов еще раз проверила его номер, просветила тело лучом дефектоскопа и отворила дверь. Двести семьдесят четвертый впервые шел к Мозгу. Он торопливо поднимался по лестнице, не думая ни о чем и не испытывая ничего. Все, что он знал, все, о чем он думал, выполняя приказы, было навечно выгравировано в его совершенной памяти, и в любое мгновение он мог извлечь из нее все, что могло потребоваться. Мозг занимал огромный зал на верху Башни. В отличие от простых кирдов, он не мог двигаться, ибо был слишком огромен. Да у него и не было необходимости примитивно передвигаться в пространстве

Юрьев Зиновий / Белое снадобье

ова спрятал глаза. - Видите ли, финансовое положение нашей фирмы... - начал он, и я перестал слушать. Это был жалкий лепет. Финансовое состояние фирмы "Прайм дейта" не внушало никому ни малейшего основания для беспокойства. Сам же Харджис хвастался неделю тому назад, что прибыли за квартал достигли рекордного уровня. - Курите, Марквуд, - сказал Харджис и снова подтолкнул ко мне ящичек с сигарами. - Хотя я уже не курю два года, я все же возьму сигару, если это вам так хочется. По крайней мере, вы будете знать, что не просто выкинули человека в джунгли, а снабдили его сигарой. А это совершенно другое дело. - Но почему же в джунгли? - несчастным голосом спросил Харджис. - Человек с вашей квалификацией, с вашими талантами... - Спасибо, - сказа

Юрьев Зиновий / Быстрые сны

полный ли я инвалид или еще в состоянии передвигаться. Если я могу двигаться без няньки, даже такой симпатичной, как ты, я бы предпочел поехать сам. Адрес у тебя есть? - Вот он. Ничего ему по телефону не объясняй. Скажи, что говорит Чернов от Валентины Егоровны... Я нажал кнопку одиннадцатого этажа и, пока ехал наверх, прочел на стенках лифта всю недолгую летопись дома-новостройки. "Олег плюс Света"... Дай бог им счастья. Та-ак. "Ленька дурак. Оля дура". Будем надеяться, что это клевета. Может быть, и их просто не понимают, им просто не верят. Сто восемьдесят пятая квартира была в правом загончике, в котором царила кромешная тьма. Я пошарил руками по стенке, нащупал какой-то звонок и позвонил. Звонок был мелодичный, и у меня вдруг на душе стал

Юрьев Зиновий / Повелитель Эллов

ь ему вопросом: - Ваша мать, если я правильно помню, архитектор? - Да, она архитектор, и, говорят, неплохой. Но прежде всего, она удивительная женщина. Дьявольская энергия, неукротимый дух. Она просто не может не доминировать. Стремление к лидерству так же естественно для нее, как дыхание. Любая беседа для нее - это атака на внимание собеседников. Не удалась лобовая атака, будет ждать удобного мгновения, чтобы снова набросить лассо, - Шухмин усмехнулся. Короткая улыбка его была снисходительной и нежной. - И при этом мама - женщина. Она бывает и слабой, и беззащитной, и ранимой. Но даже эти качества она всегда ухитрялась использовать, по крайней мере дома, для того, чтобы главенствовать. "Наша Альфа Альфовна", - зва

Юрьев Зиновий / Рука Кассандры

пала ему на язык. Резко и неожиданно зазвонил телефон. Полковник раздраженно схватил трубку и буркнул: - Полупанов... Господи, вы же знаете, что я занят... Всякая ерунда... Просится, просится... Третий раз... Да хоть сотый... - Полковник в сердцах, с треском швырнул трубку на аппарат. - Ходят всякие типы... Дежурный говорит, что третий раз за два дня является. Спрашивает, не пропало ли что-нибудь в районе и не появилось... Постой, постой... Не появилось... не появилось... Полковник вдруг уперся руками в подлокотники кресла и, не отодвигая его, выскочил из-за стола, открыл дверь кабинета и громовым голосом закричал: - Дежурный! Дежурный по отделению старший лейтенант Савчук взлетел вверх по лестнице, не касаясь

Юрьев Зиновий / Финансист на четвереньках

ним сложное чувство, в котором были и нежность, и привязанность, и верность, и любовь. Он еще раз взглянул на свое изображение в зеркале, вспомнил, как глядел в другое зеркало глазами Ханта, пожал плечами и спустился вниз по лестнице. - Мистер Гроппер? - Джек Спарк встал, опираясь на край огромного письменного стола костяшками пальцев. - Сенатор Харкнес горячо рекомендовал мне вас и просил сделать вам маленькое одолжение. Садитесь, сэр. Гроппер осторожно опустился в глубокое кожаное кресло. И стол, и кресло, и весь кабинет - все источало уверенность солидного бизнесмена в себе, все пахло респектабельностью. Казалось, что кабинет и его обстановка ненавязчиво, но громко шептали: "Посмотрите, как хорошо идут дела у моего хо

Юрьев Зиновий / Черный Яша

сумасшедшем ветру. Все было зыбко, весело и страшно. Через четверть века я говорил с собой с помощью печатающего устройства. Мама вкладывала мне в уста свои слова. "Я но умею рассказать тебе всего. Я плохо понимаю себя. Но я попробую, хотя у меня мало слов. Сначала не было ничего. Только мелькали свет и тень. Свет и темнота. Потом в мелькание начали вплетаться звуки. Я не понимал их значения, потому что меня не было. Было нечто, что воспринимало и регистрировало звуки. Медленно, очень медленно изображения и звуки стали отделяться одно от другого. Они как бы выплывали из тумана и приближались ко мне. Я говорю "ко мне", но я еще не осознавал, кто я. Первым я научился узнавать твое лицо. Но меня все еще не было. Потом я вдруг ощутил какой-то размытый образ, как