Книга "Чужой на Земле", Бах Ричард

Краткое описание/вступление:

нием кнопки к перчатке  и  не  появляется
снова, пока я  не  отвлекусь  и  не  расслаблюсь,  отдыхая  перед  следующим
полетом. Интересно, обычно ли это, эта вялость перед полетом? Я  никогда  не
спрашивал об этом других летчиков, никогда не слышал, чтобы об этом  говорил
другой летчик. Но пока прикосновение к кнопке мгновенно  избавляет  меня  от
этого чувства, меня это не беспокоит.
   Когда кнопка уже нажата, сидя в самолете, я задаю себе вопрос: как у меня
вообще возникла [51] мысль  о  том,  что  управлять  одномоторным  самолетом
трудно? Я не могу ответить. Просто так казалось, пока не ожил  двигатель,  и
раньше, очень давно, пока не были изучены все двадцать четыре прибора и  все
тумблеры, рычаги и селекторы. Если я  сижу  в  одном  месте  415  часов,  то
достаточно хорошо его узнаю, а если  что-то  мне  остается  неизвестным,  то
значит это и не очень важно. Откуда взялась мысль о сложности?
   Во время авиашоу знакомые, которые не летают, забираются по трапу ко  мне
в самолет и говорят: "Как это все  сложно!"  Всерьез  ли  они  это  говорят?
Хороший  вопрос.  Я  вспоминаю  дни,  когда  не  мог  отличить   элерон   от
стабилятора. Думал ли я хоть раз, что самолеты сложны?  Я  вспоминаю.  Ответ
меня поражает. Они ужасно сложны. Даже после того, как начал летать,  каждый
новый самолет, каждый самолет больших размеров, кажется сложнее, чем тот, на
котором  летал  до  этого.  Но  от  такого  простого  средства,  как  знание
назначения каждой вещи в кабине, слово "сложный" растворяется и  уже  звучит
как иностранное, когда я слышу, как кто-нибудь использует его по отношению к
моему самолету.
   Вот передо мной сейчас тускло-красная панель, что в ней сложного?  Или  в
консолях слева и справа? Или в кнопках на  рукоятке  рычага?  Детская  игра.
[52]
   Это был день крушения иллюзии, день, когда я  приземлился  после  первого
полета  на  "F-84F".  "Тандерстрик"  считался   тогда   лучшим   штурмовиком
Военно-воздушных сил. Я мог сбросить