Книга "Исаак лакедем", Дюма Александр

Краткое описание/вступление:

ые 
топазы.
     Чужестранец остановился у порога, улыбнулся и покачал головой.
     Наполеоне Орсини ждал его, стоя около стола.
     - Входите, входите, вы мой гость, - произнес молодой офицер, - и примите
знаки 
солдатского гостеприимства, каким бы оно ни было. Ах, если, подобно моему
прославленному 
врагу Просперо Колонна, я был бы союзником и другом короля Людовика
Одиннадцатого, то 
вместо густых и тягучих итальянских вин я угостил бы вас превосходнейшими винами
из 
Франции; но я истинный итальянец, чистокровный гвельф. Скудость этой трапезы
отнесите на 
счет постных дней и воздержания, предписанного Страстной неделей. Итак, примите
извинения 
и присаживайтесь, любезный гость. Ешьте и пейте.
     Путник не тронулся с места.
     - Вижу, - сказал он, - истинно все то, что мне говорили о роскошном
гостеприимстве 
благородного гонфалоньера святой Церкви, который принимает нищего скитальца как
ровню 
себе. Но я знаю, что несчастному паломнику, принесшему обет не есть и не пить
ничего, кроме 
хлеба и воды, подобает принимать пищу стоя - до тех пор пока он не получит у
святейшего 
папы отпущения своих грехов.
     - Что ж! Значит, недаром случай привел вас сюда, уважаемый, - откликнулся 
капитан. - Я и в этом могу быть вам полезен. Я пользуюсь некоторым доверием у
Павла 
Второго и с большой радостью окажу вам протекцию.
     - Благодарю, монсиньор, - с поклоном ответствовал незнакомец, - но боюсь,
что, к 
несчастью, мое дело решается не на земле.
     - Что вы имеете в виду? - удивился Орсини.
     - Нет достаточно могущественной протекции в этом мире, чтобы получить у
верховного 
понтифика такое отпущение, какое мне надобно. Вот почему я во всем полагаюсь на

милосердие Господне. Ведь оно безгранично, как, по крайней мере, утверждают.
     При последних словах на губах путника появилось подобие улыбки, в которой 
угадывалась смесь иронии и пренебрежения.
     - Поступайте как вам будет угодно, почтенный гость, - произнес Орсини, - вы
впр