Книга "Царь-рыба", Астафьев Виктор

Краткое описание/вступление:

а  не  задавило  сугробами
стланики.  Но  начались  метели,  и  кончилась  всякая  работа.  Забавлялись
полярными совами.  Воткнут  в  тундре шест  или  палку, на  верхушку  капкан
приладят  -  сова видит в  ночи и в пургу, не облетит никакую мету - ей тоже
хочется  на  чем-нибудь  твердом  посидеть,   покрасоваться.  Ели  сов.   Не
куропатка, конечно,  мясо  горчит, горелой овчиной  или мышами пахнет,  зато
пуху, пуху от совы,  пенистого,  легкого  - вороха! Вот бы радости бабам, да
где они, бабы-то?
     Залегла  зима по Пясине, по Дудыпте, по всему Таймыру, сровняла  снегом
впадины речек с берегами,  ухни - напурхаешься,  пока вылезешь. Снег еще  не
перемерз,  рыхлый, еще лицо  до  крови не сечет,  слава  богу.  Маячившие  у
приморья скалы  растворила, вобрала в себя все та же безгласная ночь. Лесок,
островком ершившийся средь тундры, захоронило  снегом. Переливались, искрили
до рези в глазах снега,  да  небо, чем дальше в  зиму, тем живее светилось и
двигалось. Но уже не пугало и не завораживало северное сияние  охотников, да
и достигало оно земли  все реже  и слабей -  подступала пора диких,  вольных
ветров и обвальных метелей. В распогодье охотники спешили при свете  позарей
пробежаться по ловушкам, со слабо теплящейся надеждой на удачу. Вот и ухнула
полярная метель, загнала промысловиков в зимовье, запечатала их  в  избушке,
залепила окно, закупорила дверь,  загнала в снежный забой. Лишь труба стойко
торчала из снега, соря по ветру искрами, клубя низкий живой дымок.

     Время  двигалось  еле-еле,  разговаривать  охотникам не  о  чем  -  все
переговорили;  делать по  дому нечего  -  все переделали, а ветер все дичей,
яростней.  Подняло снег над тундрой,  воедино  слились земля и небо,  вместе
кружась, летели  они в какие-то  пространствия,  где никакой  тверди нет,  и
охотничья избушка, стиснутая  снегами, выплевывая трубою дым,  тоже  летела,
вертелась  средь  воя, свиста и лешачьего хохота. В  замороженном  окне едва
приметным