Книга "Евангелие от Афрания", Еськов Кирилл

Краткое описание/вступление:

. Выступая здесь в роли  контрразведчика
Филиппа из "Пятой колонны", который "не верит ничему из того, что  слышит,
и почти ничему - из того что видит", я, разумеется, не мог не задать  себе
и такой вопрос. Человек,  распятый  между  двумя  разбойниками  в  полдень
четырнадцатого  числа  весеннего   месяца   нисана   -   был   ли   он   в
действительности тем же самым, что шестью днями ранее въехал  в  Иерусалим
под клики "осанна"? Если отраженный Иоанном разговор с матерью и  учеником
действительно имел место - то да, несомненно. А вот  если  на  Голгофе  не
происходило  ничего  сверх  того,  что  с  такой  скрупулезностью  описано
Синоптиками, то извините: на среднем кресте мог висеть кто  угодно.  Может
быть, такой же разбойник, как и два других; может быть - партизан-зелот.
     Достаточно лишь допустить, что римские власти пожелали, в собственных
интересах, усилить позиции возглавляемой Иисусом секты,  а  он  вступил  с
ними в сделку  ("цель  оправдывает  средства")  -  и  во  всей  истории  с
воскресением  практически  не  останется  темных  мест.   Тогда,   кстати,
становится понятной роль эпизода с облачением Иисуса в багряницу  (красный
военный плащ) - после суда, но  до  бичевания  и  восхождения  на  Голгофу
(например,  Мр  15:7-20).  В  одежду,  снятую  с  Иисуса,  нарядили  после
бичевания другого человека - того, которому и предстояло занять  место  на
среднем кресте.
     Я лично не собираюсь не только отстаивать эту версию,  но  и  всерьез
анализировать ее - ибо это потребовало бы отказа от обязательной для  меня
(по условиям задачи) "презумпции честности". Но я-то имею право  на  такой
"отвод", а вот Мак-Дауэлл - нет. И уж коль  скоро  он  на  полном  серьезе
занимался опровержением гипотезы "Пасхального заговора", в  которой  концы
вообще не сходятся с концами, а Христос с Иосифом Аримафейским  мухлюют  в
четыре руки подобно паре  вокзальных  шулеров  -  рассмотреть  в  общем-то
достаточно очевидную гипотезу "Нераспятого