Книга "Все очень просто", Макаревич Андрей

Краткое описание/вступление:

ате, естественно, речь не шла - у меня и язык
бы не повернулся говорить со своими собратьями о каких-то деньгах.  Кава
встал  на  дыбы. Он заявил, что, если им интересно, пусть приходят к нам
на концерт и там слушают, а специально для  них  он  играть  не  поедет.
Центрист Маргулис, накануне давший мне согласие, включил задний ход, и я
оказался  в  одиночестве.  Я  не  помню,  как  я  их  уговорил.  Концерт
состоялся,   но   прошел  отвратительно.  Если  можно  представить  себе
ситуацию, когда музыканты, играя, издеваются над зрителем, то именно так
все  и выглядело. Очень надеюсь, что честные художники ничего не поняли.
Мне еще никогда не было так стыдно. Вдобавок оказалось,  что  Сережа  со
свойственной  ему  восточной  логикой  решил, что я собираюсь вступать в
члены горкома графиков, и для этого мне нужно устроить для них  концерт,
и  я  таким  образом заставляю группу работать на себя. Такой глупости я
ему уже не мог простить. Это был конец.  Я  попросил  всех  ребят  после
концерта  заехать к Мелик-Пашаеву (он уже работал c нами в это время). У
него на кухне я и объявил, что из данной группы  ухожу,  и  всех,  кроме
Сережи Кавагое, приглашаю следовать за собой. Сообщение произвело эффект
разорвавшейся бомбы. Все молчали. Я сказал, что немедленного решения  от
каждого  не  жду,  и  уехал  домой.  Случались  у нас в команде напряги,
приходили и уходили люди, но такого не было еще никогда.

                                - 14 -

     Маргулис  обещал  думать три дня. Думал он три, четыре, пять, шесть
дней, и я никак не мог его поймать. Наконец случайно  я  отловил  его  в
Лужниках на каком-то концерте, и он, отводя глаза, сказал, что, пожалуй,
останется c Сережей, потому что, дескать, у меня и так все будет  хорошо
(c  чего  бы  это?),  а  Сереже нужна поддержка. Это был тяжелый удар. Я
очень рассчитывал на Женьку. Зря. Так я остался один.
     Я упомянул здесь Мелик-Пашаева, который проработал c нами несколько
лет и в подполье, и