Книга "Тень", КОЛБЕРГС Андрис

Краткое описание/вступление:

 не выращивали  и  выращивать  не  собираются.  После
войны я валялся по госпиталям и в  Осетии,  и  в  Азербайджане.  Люди  как
люди, гостеприимные. Единственно, бог им больше солнца дал. И  темперамент
непривычный. А во всем ином — люди как  люди,  у  меня  там  были  хорошие
друзья.  Там  никто  не  волнуется  и  не  кричит:  «Нас  не  любят!   Нас
притесняют!» А здесь этому даже базарные  торговки  выучились,  в  надежде
извлечь выгоду. А мы, как дураки, рты разинули и  слушаем:  опять  кого-то
там обидели, бедняжку? А  они  еще  громче  причитают  и  садятся  нам  на
голову. Прав я, Харий, или не прав?
     — Самое глупое будет, если я жулика найду и  тот  Мнацоканову  деньги
отдаст. Фактически он сознательно  намеревался  участвовать  в  расхищении
государственного имущества, при этом в крупных размерах. По меньшей  мере,
сознательное приобретение краденого, и не имеет значения, что  попытка  не
удалась.
     — Представляю, как сморщится Алстер, — рассмеялся Филипенок. —  А  ты
не отступайся, раз твоя правда.
     — А вообще-то это только половина дела. Надо объявлять розыск.
     — Жулик из числа старых знакомых?
     — Нет,  какой-то  новенький.   Если   свидетели   сумеют   припомнить
подробности, попрошу художника по фотороботу нарисовать портрет.  Выставим
в витринах у рынка, еще в нескольких местах. Где бы  жулик  ни  находился,
все равно рано или поздно на рынок он вернется.
     — Сказано: ищите женщину.
     — Может, и  на  сей  раз  это  верно.  Черноволосая,  экстравагантная
женщина, серьги с бриллиантами по карату. Не знаешь, Алстер пришел?
     Филипенок взглянул на часы и улыбнулся:
     — Ровно пять минут назад.  Ты  только  не  обращай  внимания  на  его
ужимки, гни свою линию. Перед законом все должны быть равны. И  с  черными
усиками, и с лысыми затылками.
     Мендей   Мнацоканов,   явившийся   в   милицию    не    столько    за
справедливостью, сколько  за  своими  восемью  сотнями  и  в  этот  момент
сочинявш