Книга "ПОВЕСТЬ О ЛЕСАХ", Паустовский Константин

Краткое описание/вступление:

о сразу на несколько лет.
     Значит,  теперь  он  уже  никогда  не  окончит начатую вчера  работу.
Придется тотчас уехать, чтобы не видеть этого варварства.
     Наступила разлука  с  любимыми  местами.  Знакомое состояние!  Почему
любимые места,  когда с  ними  надо расставаться,  бывают особенно хороши?
Почему  они  сияют  такой  прощальной красотой?  Вот  и  сейчас  все  было
необыкновенным.  И  небо,  и  воздух,  и мокрая от росы трава,  и одинокая
паутина в синеве.
     Еще вчера он мог остановиться,  спокойно следить за полетом паутины и
гадать,  зацепится ли  она  за  ветку березы или  нет.  А  сегодня это уже
невозможно Нет покоя, — значит, нет радости. Нет ничего.
     Дома он приказал слуге укладывать чемоданы.
     Слуга сразу ожил:
     — В Москву, Петр Ильич?
     — Пока в Москву. А там будет видно.
     Взглянув на расплывшееся от счастья лицо слуги, он нахмурился, прошел
в маленький зал,  сел к роялю.  Значит,  так!  Значит, харьковский купец в
скрипучих сапогах,  наглый,  распоясавшийся маклак,  безнаказанно пакостит
землю.  И начатая симфония умерла,  не успев расцвести. Он усмехнулся. «Не
расцвел и  отцвел в утре пасмурных дней...» А там,  в сознании,  где вчера
еще было столько звуков,  осталась одна пустота.  Какой-то барышник выгнал
его из  этих удивительных мест,  поднял руку на его работу.  Впереди опять
скитальчество,  одиночество.  Опять жизнь как  сплошная гостиница,  где за
все —  равнодушную заботу, относительный покой, возможность создавать свои
вещи — надо платить в срок и по дорогим счетам.
     Он откинул крышку рояля,  взял аккорд и  поморщился:  одна клавиша не
звучала. Очевидно, ночью лопнула струна.
     Он резко — резче, чем следовало, — захлопнул крышку, встал и вышел.
     А  к  вечеру снова пришел Василий.  Дом  был  заперт,  пуст.  Василий
походил вокруг, заглянул через окно в маленький зал — никого! И сторожиха,
должно, обрадовалась, что барин уехал, подалась на деревню к сыну.
     — Та-а-ак