Книга "Семейная жизнь весом в 158 фунтов", Ирвинг Джон

Краткое описание/вступление:

я дочь, которая весь день с тебя глаз не сводит, уже в 
четвертый раз задает тебе один и тот же вопрос. Почему бы не ответить ей?

Эдит посмотрела на девочку, с удивлением обнаружив, что та сидит рядом. Но Утч 
была в курсе дела: она тоже слышала все, что говорил ребенок

Утч сказала:

- Нет, Дорабелла, это не очень больно.

Эдит все еще сидела уставясь на дочь, будто только теперь осознав, что это ее 
собственная плоть и кровь.

- Мамочка, уши очень больно прокалывать? - загудел от плиты Северин.

И Эдит сказала:

- Да, немножко, Фьордилиджи.

Имя-то она назвала правильно, но девочек перепутала. Все это поняли и ждали, что

Эдит исправит свою оплошность, но она молчала.

- Эдит, это Дорабелла, -сказал Северин.

Дорабелла засмеялась, и Эдит в изумлении уставилась на нее. А Северин, как бы 
оправдываясь перед нами сказал:

- Все понятно. Года четыре назад Фьордилиджи задала Эдит точно такой же вопрос.

Внезапно в этой кухне, полной людей, повисло неловкое молчание, только рыба 
скворчила на плите. Возможно, чтобы снять напряжение, которое мы всегда 
чувствовали, осознавая нашу странную близость, Северин сказал (надо же было 
ляпнуть такое!):

- А это не очень больно, когда язык присох к нёбу? Мы все засмеялись. Почему? 
Когда я думаю о нас четверых, то иногда вспоминаю слова, которые мой отец 
произнес в ответ на просьбу "Таймс" высказать мнение о новых веяниях в 
американской внешней политике, "особо осветив нюансы, которые обычные люди могут

и упустить". "Там не меньше нюансов, чем в русской революции", - сказал отец. 
Никто не понял, что он имел в виду.

Характерная для моего отца попытка широкого обзора. Насчет Ленина я никогда с 
ним не соглашался. Ленин былнеобходим. Люди всегда необходимы. ("Как мило с 
твоей стороны так рассуждать, - однажды сказал мне Северин. - Эдит тоже 
романтическая натура".) Я иногда думаю, что ужасные книги, проштудированные моей

матерью, были намного ближе к правде, чем взгляды и представ