Книга "Сочинения", Мандельштам Осип

Краткое описание/вступление:

русской красоте.
     
   Не диво ль дивное, что вертоград нам снится,
   Где голуби в горячей синеве,
   Что православные крюки поет черница:
   Успенье нежное - Флоренция в Москве.
     
   И пятиглавые московские соборы
   С их итальянскою и русскою душой
   Напоминают мне явление Авроры,
   Но с русским именем и в шубке меховой.
     
     Февраль 1916 
     
***
     
     
   На розвальнях, уложенных соломой,
   Едва прикрытые рогожей роковой,
   От Воробьевых гор до церковки знакомой
   Мы ехали огромною Москвой.
     
   А в Угличе играют дети в бабки
   И пахнет хлеб, оставленный в печи.
   По улицам меня везут без шапки,
   И теплятся в часовне три свечи.
     
   Не три свечи горели, а три встречи -
   Одну из них сам Бог благословил,
   Четвертой не бывать, а Рим далече,
   И никогда он Рима не любил.
     
   Ныряли сани в черные ухабы,
   И возвращался с гульбища народ.
   Худые мужики и злые бабы
   Переминались у ворот.
     
   Сырая даль от птичьих стай чернела,
   И связанные руки затекли;
   Царевича везут, немеет страшно тело -
   И рыжую солому подожгли.
     
     Март 1916 
     
Соломинка
     
     
   1.
   Когда, соломинка, не спишь в огромной спальне
   И ждешь, бессонная, чтоб, важен и высок,
   Спокойной тяжестью - что может быть печальней -
   На веки чуткие спустился потолок,
     
   Соломка звонкая, соломинка сухая,
   Всю смерть ты выпила и сделалась нежней,
   Сломалась милая соломка неживая,
   Не Саломея, нет, соломинка скорей!
     
   В часы бессонницы предметы тяжелее,
   Как будто меньше их - такая тишина!
   Мерцают в зеркале подушки, чуть белея,
   И в круглом омуте кровать отражена.
     
   Нет, не соломинка в торжественном атласе,
   В огромной комнате над черною Невой,
   Двенадцать месяцев поют о смертном часе,
   Струится в воздухе лед бледно-голубой.
     
   Декабрь торжественный струит свое дыханье,
   Как будто в комнате тяжелая Нева.
   Нет,