Книга "Космикомические истории", Кальвино Итало

Краткое описание/вступление:

ыву.

Когда я вернулся с блестевшими в полутьме камешками, мне долго пришлось 
уговаривать Аиль, чтобы она приняла подарок.

- Красивые! - пытался я ее убедить.

- Нет! - возражала она, но потом все же посмотрела на них. Теперь, когда на них

больше не падали солнечные лучи, эти камни тоже стали тусклыми. Лишь тогда Аиль

сказала: - Красивые!

Спустилась ночь, и я впервые провел ее, прижимаясь не к теплой скале. Если свет

скрывал от меня Аиль и даже заставлял сомневаться в ее существовании, то тьма 
придавала мне уверенность, что она здесь, возле меня.

Наступило утро и вновь окрасило Землю в серый цвет; я огляделся вокруг и не 
увидел Аиль. Тогда я беззвучно закричал:

- Аиль! Почему ты убежала?

Но она была рядом и тоже искала меня, и не видела, и беззвучно звала:

- QfwfQ, где ты?

Наконец глаза наши привыкли к туманному полусвету, и мы смогли различить 
очертания бровей, локтя, бедра.

Я мечтал засыпать Аиль подарками, но все они казались мне недостойными ее 
красоты. Я искал все, что хоть чем-нибудь отличалось от однообразной земной 
поверхности, ну, хоть бы трещинкой или пятном. Но очень скоро мне пришлось 
убедиться, что у нас с Аиль разные, вернее, даже диаметрально противоположные 
вкусы. Мне хотелось найти что-нибудь, не подернутое однотонным серым налетом, 
покрывавшим все и вся, и я жадно ловил малейшее изменение, каждый знак 
необычайного, нового (а надо сказать, что к этому времени в мире что-то начало 
меняться: кое-где на сплошь бесцветном фоне показались то более яркие, то более

тусклые переливы). Между тем Аиль оставалась счастливой обитательницей 
безмолвного мира, где не было места никаким переходам цветов, для нее все, что 
грозило разрушить безликую однотонность, представлялось грубым диссонансом, а 
красота начиналась там, где серый цвет, подавив все другие оттенки, царил 
безраздельно и полновластно.

Как мы могли понять друг друга? Ничто вокруг - такое, каким оно являлось нашим 
взорам, - не могло