Книга "Крылья черепахи", Громов Александр

Краткое описание/вступление:

ничего,  в  качестве
искупления сойдет и такое восхождение, а на Эверест за искуплением я не полезу,
каков бы ни был грех,  и не просите.  Превыше всего - что? Правильно, мера. Эти
древние мудрецы знали толк в похмелье.
     При дневном свете резные выкрутасы перил горбатого мостика не  производили
впечатления. Вдобавок под настилом были проложены две толстые трубы, обмотанные
чем-то серым и лохматым. Из одной выбивался парок, на лед капало.
     Скользя, я перешел мост и одолел Голгофу не кратчайшим лобовым путем, а по
ступеням,  которых вчера  не  заметил.  Нормальные герои всегда идут  в  обход.
Особенно если наверху -  завтрак,  отнюдь не  желанный,  но  необходимый.  Чего
только не вытерпишь ради литературного процесса.  Было без пятнадцати десять, и
если утренний корм здесь задают в девять, мне следовало поторопиться.
     Сухонькая старушка в  пальто  и  пуховом платке,  зорко  пасущая мальчишку
плутоватого  вида,  попалась  мне  навстречу  и  поздоровалась,  как  с  добрым
знакомым.  Я механически ответил.  Кто такая? А, ну да, это та, с раскладушкой.
Та,  что  явно  обрадовалась,  когда  я  заплатил за  всех  кровососу-шоферюге.
Интересно,  зачем я это сделал? Альтруист хренов. И почему ее все-таки поселили
в  "Островке"?  Теперь не  отделаешься:  будет всякий раз  выказывать мне  свое
расположение,  то есть заговорит меня до умопомрачения -  о  внуках и болячках.
Оно мне надо?
     Кашу-размазню в полупустой уже столовке я, разумеется, брезгливо отверг, а
творожок со сметаной -  съел и,  запив молоком еще одну таблетку,  почувствовал
себя несколько более пристойно. Теперь - моцион до упаду.
     Первый упад  случился очень  скоро -  скользкая дорожка,  неловкий взбрык,
попытки эквилибристики и,  сами  понимаете,  полное фиаско,  ноги выше головы и
врастопырку.  Овер-киль.  В черепе злорадно отдалось болью. Ну что за сволочи -
не могли везде песочком посыпать! Больные же ходят И старенькие. И отравленные.
     Держась  малоутоптан