Книга "Любовники в заснеженном саду 1-2.", ПЛАТОВА Виктория

Краткое описание/вступление:

льникоffa не существовало: 
пока добредешь до вершины, чтобы 
водрузить на ней флаг собственного успеха, все правила позабудешь. Или другие 
выколотят - такие же соискатели в 
ненадежной альпинистской связке.
         Ни тенью, ни псом хозяина Никита не стал. Да и сам Корабельникоff не 
потерпел бы этого. Вопросы личной 
преданности его не интересовали - редкий случай для русского менталитета, 
взращенного на вероломных византийских 
костях. Похоже было, что Kopaбeльникoff вообще как чумы боится и преданности, и

верности, да и простейших проявлений 
души тоже. Работать, молчать и так же молча вершить судьбы - ничего другого он 
не умел. Или не хотел уметь. Или забыл, 
как это делается. Далее любовницы у него не было, самой завалящей. С таким 
отношением к жизни он прекрасно вписался 
бы в архитектуру тибетского монастыря, линию на руке Будды, в скит отшельника -

с водой в грубой миске и плодами 
тутового дерева на грубо сколоченном столе. Но скит Корабельникоffу с успехом 
заменяла собственная, динамично 
развивающаяся компания. А инжир и воду - огурцы и водка. И то раз в неделю, не 
чаще.
         Никита много думал о Корабельникоffе. Обкрадывая тем самым мысли об 
Инге и Никите-младшем; это воровство 
было безотчетным, чем-то напоминающим клептоманию. Но, в отличие от клептомании,

никакого удовлетворения оно не 
приносило. Хуже не придумаешь, чем вопросы без всякой надежды на ответ. Будь 
фигура, Корабельникоffa чуть яснее, чуть 
трагичнее, Никита решил бы, что в хозяине произошел какой-то слом - когда-то 
давно, а может быть, и не очень; и слом 
этот был сродни его собственному. Но Kopaбeльникoff всегда был закрыт и ровен, 
ровен и закрыт, он очень грамотно 
защищался - и не только в спарринг-боях. Ни единой бреши в идеально простроенной

линии обороны не было.
         До поры до времени, как оказалось.
         Поздней весной кольцо было прорвано, и от обороны остались одни 
воспоминания.
         Kopaбeльникoff влюбился.