Книга "Играла музыка в саду", Танич Михаил

Краткое описание/вступление:

ллионов
кричащих до инфаркта зрителей на бразильском стадионе Маракана. Не  какие-то
кенгуру с пепси-колой!

   Когда ты бежишь
   От ворот, от чужих,
   После гола,
   И гол этот сам
   К ликованью трибун
   Сотворил -
   То в звездную эту минуту
   Твою и футбола -
   Ты Пушкин,
   Ты Дант,
   Ты закон притяженья открыл!
   И вправе ты думать,
   Под душем осанисто стоя,
   В компании точно таких,
   Ну, почти что таких
   Молодцов, -
   Как громко звучит
   Твое имя простое!
   И что тебе - Дант,
   Если сам ты -
   Великий Стрельцов.
   "ПЯТЬСОТ ВЕСЕЛЫЙ" ДО РОСТОВА
   Городок на берегу,
   Весь в сиреневом дыму,
   Нет на свете городов
   Ближе к сердцу моему.
   Воробьи - на маяке,
   Лодки пахнут смолой!
   Ты позвал, городок, -
   Я иду
   На свиданье с тобой.

   Из Таганрога ходил в Ростов поезд - езды было всего-то два часа,  но  что
это был за поезд! На каждой остановке (а  их  было  много!)  местные  жители
выносили на перрон массу всякой красочной и пахучей  снеди:  жареных  кур  и
гусей, вяленую, жареную и свежую рыбу, каймак в мокитрочках, копченую тюльку
ожерельями, фрукты и овощи.
   Особенно  запомнились  раки.  Крупные,  теперь  почему-то  таких  и  нет,
измельчали, они раздвигали клешни в бессилии ущипнуть. Я всегда  боялся  их,
даже вареных, в красных рыцарских доспехах -  не  схватят  ли  за  палец.  И
всегда не понимал: почему этот заворачивающийся хвост называется шейка?
   А черешня - розовая с красным, и красная, и эта желтая, как бы  неспелая,
но самая сладкая! А вареники "з вышнямы" - почему-то окрестные села говорили
больше на украинском.
   И все это изобилие, весь этот праздник Еды - всего-то через два-три  года
после голодающего Дона, опухших от голода людей на улицах! Что это,  колхозы
постарались? Как бы не так! Нет, это был  какой-то  вздох  после  голода,  а
вынесло снедь крестьянское подворье. А рыбу пособило  украсть  ночью  родное
Азовское море и вечно впадающий в него в наших