ени
которого касались подбородка, положил рядом свой револьвер так, чтобы им
можно было воспользоваться в любой момент. Фандор, сидевший в такой же позе,
тоже посчитал благоразумным вытащить свою "малютку Браунинг". И в тот
момент, когда где-то вдалеке башенные часы пробили десять часов, до друзей
вдруг долетел еле уловимый шум.
- Тебе хорошо видно?.. - глухо спросил Жюв.
- Да, - сказал Фандор.
Проводя время в ожидании, журналист и полицейский перочинным ножом
проделали в занавесках маленькие дырочки, незаметные издалека, но
достаточные для того, чтобы через них наблюдать за тем, что происходит в
комнате.
Постепенно шум становился громче, по-видимому, кто-то расхаживал по
соседним комнатам. Без сомнения, Лупар считал, что он один в оставленном без
присмотра жилище доктора Шалека, и надеялся спокойно взломать сейф, о
котором он, наверное, уже давно пронюхал. Шаги приближались, и Фандор,
несмотря на все свое мужество и то, что он безоговорочно верил в Жюва,
почувствовал, как сильно забилось его сердце, когда кто-то повернул ручку
двери, которая соединяла рабочий кабинет с лестницей, ведущей вниз, на
первый этаж, и вошел в комнату. Мгновение стояла абсолютная тишина, затем
щелкнул выключатель, и кабинет озарился ярким светом.
Жест, которым включили свет, мог быть сделан только человеком, хорошо
знакомым с расположением дома. Значит, подумали одновременно оба друга,
взломщик хорошо подготовился к своему преступлению. Но, рассмотрев получше
вошедшего через отверстия для наблюдения, сделанные в занавесках, друзья не
могли не вздрогнуть от удивления.
Фандор сильно сжал руку Жюва, полицейский жестом ответил. Лицо, которое
только что вошло в рабочий кабинет, не было Лупаром!
Незнакомцу на вид можно было дать лет сорок. Темная борода,
подстриженная веером, четко выделялась на лице. Спереди можно было заметить
пробивающуюся |