Книга "Татуированная кожа", Корецкий Данил

Краткое описание/вступление:

его мать.
— Я правда всем доволен, Иоган, — совершенно искренне убеждал Генрих 
непримиримого земляка, когда они уже разделывались с фаршированным желудком. — В

жэке на Доску почета мою фотографию повесили. Лизу тоже заведующая уважает. Она
там 
такую чистоту навела, да еще музыкальные уроки дает... Садик стал одним из
лучших в 
районе!
Генрих не мог долго сердиться и, опять благодушно улыбаясь, разливал по стаканам

остатки водки.
— Что ни говори, а нам с Лизой везет на добрых людей и хорошее начальство!
Иоган дожевывал последний кусок и сочувственно тряс головой.
— Дурак ты, Генрих. Они потому добрые и хорошие, что вы с Лизхен все жилы из
себя 
вытягиваете и за них работаете!
— А если даже и так? — Генрих опускал глаза. — Ну, помогли немного... Нам ведь
это 
не трудно...
— На дураках воду возят! А все потому, что ты живешь на чужой земле! — гнул свое

Иоган. — И забываешь, что у тебя растет сын! Ему тоже не сладко будет жить на
чужбине!
Вольф отмахивался.
— Какая там чужбина! Он укоренится еще крепче, чем я, станет совсем своим. И он
еще 
выпьет свою кружку баварского!
* * *
«Не любит, не любит этот белоголовый дисциплины. И виниться не любит. Стоит
почти 
весь урок в углу, а ни разу не переступил с ноги на ногу. И смотрит, гаденыш, не
отводя 
взгляда, будто не классный руководитель перед ним, а пустое место...»
У Константина Константиновича длинное худое лицо, длинный, висюлькой 
расширяющийся книзу нос, длинные пегие волосы, свисающие вдоль щек. Ему кажется,

что это богемно: художники всегда отличались от остальных, не отмеченных печатью

таланта людей. Он похож на пуделя, ученики дали ему прозвище Псин Псиныч. Сейчас
он 
наклонился к глиняной вазе на столе, чуть поворачивает ее, чтобы свет лучше
разливался 
по выпуклому, залитому глазурью боку. Вытянутый бежевый пуловер расстегнут,
мятые 
коричневые брюки едва прикрывают щиколотки. Узкий ремень сильно потерт в
нескольких 
местах, как будто раньше его носили другие люди. Обут Псин