Книга "Карусель", Алешковский Юз

Краткое описание/вступление:

остями  "языков"
к  генералу?  Открылась бы самовольная отлучка  из  расположения  части  без
оружия,  но с удочками, пленение  командира  полковой разведки,  дрыхшее без
задних ног боевое охранение и так далее. Все это открылось бы, ибо немцы, мы
прекрасно  понимали, не преминули  бы  отомстить  таким образом своим хитрым
захватчикам. Я склонялся к варианту  освобождения немцев. Пусть  идут себе к
чертовой  матери обратно. Я  в  первом же бою  верну этот долг фронту и убью
четверых-пятерых немцев  сверх плана. В конце концов, обращались они с Федей
вполне прилично, исключая Франца, который, между прочим, от страха наложил в
штаны большую  кучу и отвратительно вонял, дрожа на траве всем телом. Пусть,
говорю,  идут себе. Ведь  они тоже  любят  жизнь за смену гибели спасением и
наоборот. Ведь и на войне может быть место  великодушию и  широкому жесту. Я
говорил  так  открыто  и смело  со своим командиром, ибо мы  дружили еще  со
школьной парты. "Такой вариант мне нравится, - отвечал Федя, - но неужели не
ясно, что  Козловский  с ходу нас заложит за орден Красной Звезды, и тогда -
каюк: расстрел или в лучшем случае штрафняк".
     Да, подумал  я, согласившись, такая мразь,  как Козловский, заложит нас
непременно, причем со всеми потрохами  (кишки, внутренности). Интересно, как
бы  вы  поступили  на  нашем месте,  дорогие? Ликвидировали бы и  фрицев,  и
Козловского? Не  думаю. Если бы я мог эту  сволочь не брать с собой, если бы
не был мне мал генеральский мундир и если  бы я знал немецкий язык, как знал
его он, то, конечно, я попытался бы все сделать сам, и тогда отпустили бы мы
к  чертовой  матери четверых  идиотов,  посмеялись  бы  от  ужаса  страшного
воспоминания  и  остались бы, как говорится, при своих. Однако  если  бы  да
кабы, то не было бы в России кагэбы (наше гестапо).  Пока мародер Козловский
шаманил,  не  брезгуя,  обосравшегося  Франца,  мы   перебирали  варианты  и
остановились  на  лучшем:  героем вылазки должен стать  Козловс