Книга "История античной эстетики", Лосев А.Ф.

Краткое описание/вступление:

 самосознания и с особенностями античной оценки исторического
процесса, мы также утеряем понимание этой пластики в ее  конкретности,  т.е.
ее  понимание  как  рабовладельческой.  Ведь  чем  глубже  и  разностороннее
человеческое самосознание, тем оно менее удовлетворяется физическими  вещами
и телами, тем более стремится оно понять их в контексте целого мира,  понять
их как процесс, как движение, т.е. уже не как просто  пластично-неподвижное,
пластично-стационарное. Равным образом, история, взятая как таковая,  всегда
есть, прежде всего, процесс  и  становление,  всегда  стремится  перейти  от
одного к другому, а не фиксировать то или другое в виде застывшей картины, в
виде  произведения  пластики.  Следовательно,  если  пластика  так   глубоко
укоренена в рабовладельческой формации, то это не может не  наложить  своего
отпечатка  и  на  все  понимание  античности:   понимание   как   отдельного
человеческого самосознания, отдельной человеческой  личности,  так  и  всего
исторического процесса.
   Что античность пластична - это знают все. Что она есть  рабовладельческое
хозяйство - это тоже знают все. Однако остается открытым вопрос:  в  чем  же
связь этих столь разнообразных явлений античной жизни?
   2. Принцип античного гения
   а)
   Мы исходим  из  того  положения,  что  оба  эти  принципа  -  пластика  и
рабовладельческое  общество  -  объединяются  в  одном  общекультурном  типе
античности и представляют собою в принципиальном отношении некое безусловное
единство, которое не нарушается, а только подтверждается  отдельными,  пусть
даже сильными отклонениями. Дело в том, что обе указанные  стороны  античной
культуры совпадают в одном: в отсутствии самого опыта человеческой  личности
(а следовательно, и истории), в понимании человека не как  личности,  а  как
вещи.
   Античное рабство и античная пластика обычно мыслятся  в  полном  разрыве,
так что историкам и в  голову  не  приходит,  до  какой  степени  интимно  и
внутренне связаны