Книга "Моня Цацкес - знаменосец", Севела Эфраим

Краткое описание/вступление:

нет на улицах, и когда дошел  до  ее  дома,
сердце не выдержало, и он  во  имя  своего  глубокого  чувства
пошел на явное нарушение устава караульной службы.
     - У, зараза! - восхитилась Марья Антоновна. -  А  как  же
твой патруль?
     - Обойдется, - засмеялся политрук. - Сержант  -  толковый
парень. Знает свое дело.
     - Ладно, иди греться, - проворковала Марья Антоновна.
     Моня Цацкес не  верил  своим  ушам,  торчавшим  по  краям
резиновой маски противогаза.
     Надсадно заныли пружины  матраса,  и  под  портретом  еще
совсем молоденького командира полка,  на  его  семейном  ложе,
место рядового солдата занял старший политрук.
     -  От,  зараза...  -  Марья  Антоновна,  как  безошибочно
определил  Моня,  сбрасывала  с  себя  халат,  стоя  спиной  к
кровати. - Я-то  думала,  что  муж  тебя  послал  за  полковым
знаменем.
     - Нет-нет,  -  проблеял  политрук  из-под  одеяла.  -  За
знаменем товарищ подполковник послал солдата.
     - Надо же... - удивилась Марья Антоновна и, судя по звону
пружин, рухнула в кровать.
     Без всякой паузы, как говорится, с ходу  завела  она  уже
знакомое слуху Мони:
     -  Батюшки-светы!  -  Святые  угодники!  Мать   пресвятая
богородица!
     Моня Цацкес снова удивился тому, что  советская  женщина,
жена коммуниста и командира Красной Армии в  минуты  душевного
подъема возвращается  к  своему  темному  прошлому  и  все  ее
высказывания носят такой откровенно религиозный характер.  Еще
Моня подумал о том, что Марья Антоновна повторяется.
     "Сейчас  сделает  мостик",  -  раздувая  резиновые  щеки,
прикинул в уме Моня и испытал острый приступ  ревности,  когда
утробно, как пароходный гудок, поплыло по квартире:
     - Ка-ра-у-у-ул!
     Наступила  тишина.  И  обостренный  слух  Мони  улавливал
частое,  но  уже  успокаивающееся   дыхание   двух   уставших,
расслабленных людей.
     Из прихожей послышался прокуренный мужской кашель и  стук
каблука о каблук, какой производят сапоги, с