- Да, - сказал Иван Сергеевич, вздохнувши.
- Бедная, - продолжал Фрез, - и последнее слово было его имя и молитва
о нем. Досадно, что она не хотела лечиться порядком, а пущб всего, не
принимала капель, которые я прописал, - действие их несомненно. Вот как
дорого платят за капризы. Всю ночь ее агония была у меня перед глазами.
Жаль, очень жаль - I'hommе est une machine a vivre, et quand le moteur
s'abime, la machine se casse [Человек - машина, предназначенная для жизни,
и, когда портится двигатель, машина перестает работать (франц.)]. Я,
право, полюбил ее от души, а убийца ее, чай, преспокойно ездит с визитами.
Mecreant! [Безбожник! (франц.)] Скажите, когда вынос и отпевание?
- Завтра в девять часов, в приходе Спиридония.
- Приеду непременно. Прощайте. Да, a propos [Кстати (франц.)], говорят,
этот князь поручил вам Анатоля; пожалуйста, когда нужно, присылайте за
мною, я для этого ребенка готов все сделать, - вот видите ли, и у доктора
есть иногда душа, - прибавил он с улыбкой добродушия.
- Что и говорить, Карл Федорович, ужасный случай, я сам после смерти
матушки вчера в первый раз плакал. Дай бог ей царствие небесное!
- Если оно есть, - прибавил доктор с улыбкою, выдерживая роль
материалиста.
Между тем князь утопал в море наслаждений. Чего ему недоставало? Дома -
пламенная любовь жены, а вне - осуществление всех самолюбивых мечтаний.
Однажды он воротился из дворца веселее обыкновенного: в этот вечер
императрица осыпала его милостями. Камердинер взошел раздевать его.
- Что княгиня? - спросил он.
- Почивает.
Он разделся, взял сигару (большая редкость в те времена), закурил и сел
перед столом. На столе лежало письмо.
- Откуда? - спросил он.
- С почты, - сказал камердинер.
Князь распечатал его, оно очень коротко: "С истинным и душевным
соболезнованием известить должен я Ваше сиятельство, что Елена Павловна
скончалась в ночь на сегодняшний день в два часа с четвертью. Часа за три
до смерти она по |