Книга "ТРОЕ СУТОК НОРД-ОСТА", Рыбин Владимир

Краткое описание/вступление:

ишиневе».  Когда-то Гошка был уверен, что не задумываясь отдал бы Вовке,
как в той песне, «место в шлюпке и круг». Потом разошлись пути-дороги. Ему
выпала сухопутная,  а у Вовки осталась все та же —  морская. Потому что ни
за какие коврижки не хотел он связываться с заграничным барахлом.  Бывало,
Гошка злился на него, говорил: «Что взять с идеалиста...»
     А вышло — не по адресу жалость.
     — Все стихи пишешь? — спрашивал Гошка, хлопая его по спине.
     — Все пишу,  — отвечал Володька, в свою очередь, стукая приятеля так,
что прохожие останавливались,  оглядывались подозрительно:  уж  не дерутся
ли?
     — Почитай.
     — В самом деле?
     — Давай, давай, я же знаю тебя, чокнутого.
     — Ну слушай.
     Володька даже  переменился,  побледнел,  и  взгляд его  стал каким-то
потерянным, чужим.

                      ...В неизведанных далях неба
                      Серебрится поток вселенной,
                      Словно пенный след за кормою
                      На широкой морской дороге...
                      Но порой из-за горизонта,
                      По крутым берегам рассыпанные,
                      Выплывают другие созвездия,
                      Долгожданные, достижимые.
                      И сходят матросы на берег,
                      И тонут в сиянии трепетном
                      Ярких созвездий уличных...

     В груди у Гошки нехорошо и тошно ныло.
     — Ну? — спросил Вовка жалобно и просяще.
     — Что-то на стихи непохоже.
     — Это белые стихи.
     — Ну-ну...  —  Ему вдруг подумалось, что Вовке тоже не сладко, раз до
белых стихов докатился. Но не хотелось огорчать старого друга.
     — Не стихи вроде, а хоть плачь.
     — Правда?
     — Точно. Отметим этот случай?
     — Знаешь, — сказал Вовка виновато. — Я теперь водки-то не пью.
     — Заболел?
     — Слово дал.
     — Кому?
     — Себе, кому же еще.
     Гошка удивился.  Он так удивился,  как не удивлялся никогда в  жизни,
поглядел