Книга "Мнимые величины", Нароков Н.

Краткое описание/вступление:

ался он. - Как меня зовут-то, забыли? А? 
- Забыла! - тихо призналась Евлалия Григорьевна. Семенов усмехнулся, и что-то 
нехорошее мелькнуло в его усмешке, какое-то презрительное: "Эх, вы!" И он твердо

повторил: 
- Семенов. Павел Петрович. 
- Ах, да! - сразу вспомнила Евлалия Григорьевна. - Павел Петрович. Это - как
Павел 
Первый... Теперь уж не забуду! 
- По царю помнить будете? - еще хуже усмехнулся Семенов. - Ну, ладно, по царю 
вспоминайте, коли по мне не можете. 
Он резко поднялся со стула. 
- Стало быть, все! - сказал как припечатал он. - Посмотрел: живая? Живая! А коли
живая, 
так мне делать здесь больше нечего. 
Он нагнулся, рывком схватил с пола свой тяжелый портфель и так же рывком 
выпрямился. 
- И я вашему малышу гостинец привез. Можно? То, что ему нужно было посмотреть на

"живую Евлалию Григорьевну, и гостинец, который он привез с собою, чем-то
ударили 
Евлалию Григорьевну: какой-то первобытной дикостью и нескладной грубостью. Она 
слегка отшатнулась. 
- Ну, что вы! - вспыхнула она. - С какой же стати? - нашла она штампованное 
возражение. 
- А я так... Я - без "стати". 
Он открыл портфель и вытащил из него пару детских коньков на роликах. 
- Импортное! Немецкое! - со стуком хлопнул он коньками друг о дружку. - Умеешь
на 
роликах кататься? - повернулся он к Шурику 
Тот несдержанно схватился за коньки, хотя Семенов еще и не выпускал их из рук, и

быстро посмотрел на мать. А Евлалия Григорьевна не знала, что надо сказать и что
надо 
сделать. 
- Но, право же... - неуверенно начала было она, но Семенов, не слушая ее, всунул
коньки 
Шурику в руки. 
- Учись кататься! Только на дворе учись, а не на улице: на улице тебя раздавят.
И 
пацанам не давай, в момент поломают! 
- Но... Но... - почти взмолилась Евлалия Григорьевна. 
- И никакого "но" тут нет! - буркнул Семенов. - Все в порядке! А мне теперь
уходить 
надо, потому что времени совсем нет. Работищи-то у меня, я ж вам говорю, -
вагон! Ну? 
Посещение Семенова чрезвычайно уд