Книга "Безвыходных положений не бывает", Санин Владимир

Краткое описание/вступление:

по­тупившего очи. Память моя 
сработала, как автомат, в который опустили монету.

"Метерлинк? Немного знаю. Не могу, правда, ска­зать, чтобы он был моим любимым 
драматургом. Сим­волист до мозга костей. Его вера в возможность про­никновения в

тайны вечной, абсолютной жизни, сосу­ществующей рядом с обыкновенной жизнью, 
кажется мне мистикой. Возьмите хотя бы его "Вторжение смер­ти" или "Синюю 
птицу". Сплошная символика! Уж не он ли вдохновил последующих декадентов на 
создание туманных образов? Я вполне согласен с Луначарским, который отметил эту

сторону творчества Метерлинка".

Зинаида была потрясена.

"Когда вы успели так изучить его творчество?" - воскликнула она.

Я с величественной простотой пожал плечами и за­говорил о ней самой, намекнув на

глубокую симпатию, которую она мне внушает.

На мое не очень тщательно завуалированное при­знание Зинаида ответила легкой, 
нетерпеливой улыб­кой. Ей очень хотелось выяснить, в действительности ли я 
являюсь читателем-феноменом.

"А как вы относитесь к Лессингу? - коварно спро­сила она. - Любите ли вы его 
произведения?"

Автомат щелкнул мгновенно: о Лессинге я читал во­семь раз и в биографии его 
разбирался не хуже, чем художник в палитре.

"Кажется, Лессинг, - заговорил я с невозмутимым апломбом, - это единственный, не

считая Буало, ве­ликий критик, который был и крупным поэтом. Вы, конечно, 
помните (!), что сказал о нем Гёте: "По срав­нению с ним мы все еще варвары". 
Его "Лаокоон" - ведь это шедевр! А "Эмилия Галотти"? "Натан Муд­рый"? Сколько 
наслаждения получаешь от чтения этих произведений! Меня просто поражает 
стремление Лессинга в этих драмах к художественной правде, к моти­вировке 
действий, к правдивому изображению харак­теров. Вы помните его аллегорическую 
притчу о трех кольцах в "Натане Мудром"?"

Я с удовлетворением уловил исполненный безмер­ного уважения взор Зинаиды и 
продолжал сыпать трес­кучими фразами.

Я чувствовал себя первостатейным подлецом. Инте­ресно