Книга "Ледяной сфинкс", Верн Жюль

Краткое описание/вступление:

не объявился боцман, но 
этим дело и ограничилось. Неудивительно, что почтенный Аткинс был весьма огорчен

подобным оборотом дел.
     Что касается Харлигерли, неосторожно похваставшегося своим влиянием на
капитана, то 
я понял, что он не хочет продолжать со мной отношения, раз из этого все равно
ничего не 
выходит. Не могу утверждать, что он не пытался преодолеть упрямство своего
капитана, однако 
было ясно: капитан оставался непоколебим, как скала.
     На протяжении последующих трех дней - 10, 11 и 12 августа - на шхуне кипели
работы 
по ремонту и пополнению запасов. Матросы то и дело появлялись на палубе,
карабкались по 
снастям, меняли такелаж , укрепляли ванты  и бакштаги , провисшие во время
последнего 
перехода, покрывали свежей краской релинги , полинявшие от морской соли, крепили
на реях 
новые паруса и чинили старые, которые еще могли сгодиться при благоприятной
погоде, и 
конопатили трещины на боковой обшивке и на палубе.
     Все эти работы протекали с редкой слаженностью, совершенно без криков и
ссор, которые 
обычно вспыхивают среди матросов, пока их судно стоит на якоре. Экипаж
"Халбрейн", судя 
по всему, беспрекословно подчинялся командам, соблюдал строжайшую дисциплину и
не 
любил громких разговоров. Видимо, исключение составлял один боцман - он
показался мне 
смешливым добряком, не чурающимся шуток и болтовни. Но, вероятно, язык
развязывался у 
него только на твердой земле.
     На берегу прослышали, что 15 августа шхуна выходит в море. Накануне этого
дня мне и в 
голову не могло прийти, что капитан Лен Гай отменит категоричное решение. Да я и
не мечтал 
об этом. Я смирился с неудачей и не собирался никого в ней винить. Я бы не
позволил Аткинсу 
вторично просить за меня. Когда мне доводилось сталкиваться с капитаном Леном
Гаем на 
набережной, мы делали вид, что не знаем друг друга и видимся впервые. Он шел
своей дорогой, 
я - своей. Должен, однако, отметить, что раза два замечал в нем какое-то
колебание... Мне 
казалось да