Книга "Из-за девчонки", Зюзюкин Иван

Краткое описание/вступление:

елся Колюня и прытко побежал на свое место.




РЕЧНОЙ РАК В РАЗРЕЗЕ


Ученик и учителя - это всегда целый роман. Пишется он долгие годы - восемь, 
иногда десять лет подряд, и лишь в редких случаях развивается бесконфликтно.

И еще - это роман без конца! Ты давно окончил школу, постарел и живешь за тысячи

верст от нее. А в твоей памяти она все такая же, какой была тогда. Стоит все на

том же месте, хотя ты точно знаешь, что ее снесли и построили новую, вокруг нее

по-прежнему шумят на ветру высокие тополя, над ней в горячей синеве неба 
нескончаемо плывут белые облака твоего детства. И твои учителя, не старея, не 
болея, не умирая (было бы ужасно, если бы в нашей памяти происходило то же 
самое, что и в жизни, не правда ли?), их лица, улыбки, глаза и даже страхи, 
вольно и невольно посеянные ими в наших душах, - все живет, пока живешь ты...

И незачем мне, доказывая это, далеко ходить за примерами. Помнится, учась в 
школе, я самостоятельно не решил почти ни одной математической задачи - до того

был туп и неупорен, и моя любовь к точным наукам проявлялась лишь в том, что я 
стремился безошибочно списать у своего товарища - тот в порядке обмена 
ценностями списывал у меня по другим предметам. Не знаю, как сейчас чувствует 
себя этот товарищ, но мне, словно в наказание за списывание, в среднем один раз

в неделю снятся кошмарные алгебраические сны. Всю ночь до утра в моем сумеречном

спящем сознании летят, крутясь, как вьюга, мириады математических символов, мои

глаза и рот забивают осколки нерешенных уравнений, в мозг иглами впиваются 
тысячи неизвестных, и сквозь эту мучительную кутерьму проглядывают четкие, как 
два абсолютных нуля, черные неподкупные глаза нашей математички - точно такими 
они у нее были, когда, проверив мою безукоризненно списанную работу, она 
недоверчиво смотрела на меня...

Но бывает, не учителя нам, а мы им в течение многих лет снимся в страшных снах.

Колюня Рублев - как раз тот случай. Могу поручиться: