Книга "Три солдата", Киплинг Редьярд

Краткое описание/вступление:

озволения, 
сэр, осмотрю лагерь и потолкую с моими бывшими товарищами. Ведь в данную минуту
нет никакой 
возможности остановить их буйство.
     Сказав это, я отправился в лагерь и стал подходить к каждому настолько
трезвому человеку, 
чтобы он мог вспомнить меня. В старые дни я был кое-кем, и теперь при виде меня
ребята 
радовались. Все радовались, кроме Пега Барнея; немудрено: его глаза были как
томаты, пять дней 
пролежавшие на базаре, и такой же нос. Солдаты столпились около меня, пожимали
мне руку, а я 
рассказывал им, что состою на частной службе, получаю проценты с собственного
капитала, и что 
моя гостиная может поспорить с королевской. Таким-то враньем, такими рассказами
и всякой 
ерундой я успокоил их, все время расхаживая по лагерю. Скверная это была штука,
хотя я изображал 
собой ангела мира и тишины.
     Я потолковал с моими унтерами - они были трезвы, - и мы с ними загнали
партию в палатки. 
Как раз вовремя! Вот приходит офицерик, делает обход, такой вежливый,
приличный.
     - Плохие квартиры, ребята, - говорит он. - Только вы не можете ждать, чтобы
здесь было так 
же удобно, как в бараках. Приходится мириться. Сегодня я закрыл глаза на часть
ваших скверных 
фокусов, но больше не должно быть ничего подобного.
     - Да и не будет. Зайдите да выпейте со мной, сынок, - говорит ему Пег
Барней, а сам 
пошатывается. Мой офицерик сдержался.
     - Вы - надутая свинья, - говорит ему Пег; остальные в палатке начинают
смеяться.
     Я говорил вам, что у моего офицера был характер. Он хватил Пега близко к
глазу, и Пег, вертясь, 
отлетел в глубину палатки.
     - Пригвоздите его, сэр, - сказал я шепотом.
     - Пригвоздите его! - велел мой офицерик, да так громко, точно повторяя
слова сержанта во 
время батальонного ученья.
     Унтеры схватили Барнея (в эту минуту он был какой-то воющей грудой) и
скорехонько растянули 
его на земле, ничком. Палаточные колышки держали его руки и ноги. Уж и бранился
же он! Право, 
от таких ругательств д