Книга "Записки мальте лауридса бригге; новеллы; Стихотворения в прозе.", Рильке Райнер Мария

Краткое описание/вступление:

тихи все  получались иначе, стало быть, и не  стихи.  А когда я
писал драму -- куда меня занесло? Глупец  я или слепой подражатель --  зачем
мне  понадобился третий,  чтобы  рассказать  о судьбе двоих, терзающих  друг
друга?  Да, легко я  попался на удочку.  А мне бы знать,  что  этот  третий,
заполонивший нашу жизнь  и  нашу литературу, этот призрак того, чего не было
никогда,  --  совершенно лишний и пора от него  отделаться.  Он  --  одна из
уловок природы, вечно старающейся нас отвлечь от своих  глубочайших тайн. Он
-- ширма,  за  которой разворачивается драма. Он -- шум у  входа в безмолвие
подлинных  перипетий.  Надо  полагать,  всем  до  сих  пор казалось чересчур
мучительно говорить о тех двоих, в которых суть; с третьим же, именно в силу
его выдуманности, куда как легко, с ним справится всякий.  И с самого начала
в драмах проглядывает нетерпение, там ждут не дождутся третьего. Он является
-- и все идет как по маслу.  Но до чего же томительно, когда он запаздывает,
без него ничего решительно не происходит, все запинается, стопорится, стоит.
А   ну  как   продлился  бы  этот  застой?  Что,  господин  драматург,  что,
поднаторевшая публика, что,  если б он  провалился в тартарары, твой любимый
светский   хлыщ  или  юный  проказник,   как  отмычка,  взламывающий   любое
супружество?  Что,  если б  его, к  примеру,  черт побрал?  Вот предположим.
Тотчас обнаруживаются  противоестественные пустоты  театров, их огораживают,
точно  опасные  люки,  и  только моль ссыпается с  барьеров  лож  в пропасть
партера. Драматурги уже не благоденствуют в роскошных кварталах. Все сыскные
агентства ищут для них незаменимого, без которого не быть действию.
     А меж тем они живут ведь среди нас, не эти "третьи", но двое, о которых
небывало многое бы можно сказать, и, однако ж, ничего до сих пор не сказано,
хотя они мучатся, совершают поступки, все больше запутываются.
     Смешно. Вот сижу я в своей каморке, я, Бригге, которому двадцать восемь
лет и о