Книга "Смешные любови", Кундера Милан

Краткое описание/вступление:

и в какие ворота не лезет!
       - Подумаешь, какое дело! Почему ты вдруг строишь из себя правдолюбца? 
Разве это не ложь была, когда ты 
написал этому недоростку, что в "Изобразительной мысли" твое мнение и в грош не

ставят? Или это не ложь, когда ты 
сказал ему, что он хотел меня совратить? И не ложь ли, когда ты болтал о какой-
то Гелене? А уж если ты столько наврал, 
что тебе стоит соврать еще раз и дать положительный отзыв? Только так ты и 
сможешь уладить эту историю.
       - Вот что скажу тебе, Клара, - ответил я. - Ты думаешь, что ложь - всего

лишь ложь, не более того, и кому-то могло 
бы показаться, что ты права. Но ты не права. Я могу выдумывать черт знает что, 
дурачить людей, устраивать всякие 
розыгрыши, озорничать, но при этом не чувствовать себя лгуном или человеком с 
нечистой совестью; мои враки, если тебе 
угодно так называть их, - это я сам, в них мое естество, такой ложью я не 
прикрываюсь, выдавая себя за кого-то другого, 
такой ложью я, собственно, говорю правду. Но есть вещи, не терпящие лжи. Это те

вещи, до сути которых я дошел, смысл 
которых я распознал, вещи, которые я люблю и воспринимаю всерьез. Тут не до 
шуток. Солги я здесь, я унизил бы себя сам, 
а это свыше моих сил, не требуй от меня этого, это исключено.
       Мы так и не поняли друг друга.
       Но Клару я действительно любил и готов был сделать все, чтобы ей не в чем

было меня упрекнуть. На следующий 
день я написал письмо пани Затурецкой, что жду ее послезавтра в своем кабинете в

два часа пополудни.
       
       12
       
       Верная своей предельной методичности, пани Затурецкая постучала в 
назначенный срок с точностью до минуты. Я 
открыл ей дверь и пригласил войти.
       Наконец-то я увидел ее. Это была высокая, очень высокая женщина, с ее 
крупного простонародного лица на меня 
смотрели бледно-голубые глаза. "Разденьтесь, пожалуйста", - сказал я, и она 
неловкими движениями стала снимать с себя 
какое-то длинное темное па