Книга "Мужики и бабы", Можаев Борис

Краткое описание/вступление:

их да прятали от греха подальше.
  Так и "улыбнулось" Надежкино учение. На какие шиши учиться-то? Если у
самого хозяина за извозчика нечем расплатиться. Да и время ушло - впереди
замужество.
  Вроде бы и повезло ей с мужем: высокий да кудрявый и в обхождении
легкий - не матерится, не пьянствует. Но вот беда - непоседливый. Не
успели свадьбу сыграть, укатил на пароходы. И осталась она ни вдова, ни
мужняя жена, да еще в чужой семье, многолюдной.
  А на свадьбе счастливой была. Свадьбу играли - денег не жалели. Отец
быка трехгодовалого зарезал. А Бородины хор певчих нанимали. Служба шла
при всем свете - большое паникадило зажигали. Как ударили величальную -
"Исайя, ликуй", - свечи заморгали. Попов на дом приглашали. От церкви до
дома целой процессией шли, что твой крестный ход: впереди священник в
ризах с золотым крестом, за ним молодые, над их головами венцы шаферы
несут, дьякон сбоку топает с певчими.
  - Да  ниспошлет  господь  блаженство  человеку  домовиту-у-у,  -
провозглашает  священник  поначалу  скороговоркой,  а  в  конец
певуче-дребезжащим тенорком.
  - А-асподь бла-а-аженство, - ухает басом дьякон, как из колодца, только
пар изо рта клубами.
  - Че-ло-ве-ку до-мо-ви-ту-у-у, -  речитативом  подхватывает  хор,
разливается на всю улицу.
  Но священник не дает упасть, замереть последней ноте, и поспешно,
наставительно звучит снова его надтреснутый тенорок:
  - Иже изыди купно утро наяти делатели в виноград сво-о-ой!
  Надежда не понимает, что значит "утро наяти делатели в виноград свой".
Но ей хорошо, сердце обмирает от приобщения к какой-то высокой и
непостижимой тайне.
  А народ валом валит, и за молодыми хвостом тянется, и по сторонам
стеной стоит. Надежда ловит быстрый шепот да пересуды:
  - Щеки-то, будто свеклой натерты...
  - Да у нее веки вроде припухлые. Плакала, что ли?
  - Чего плакать? От радости, поди, скулит. Вон какого молодца окрутили!
  - Говорят, она колдовского роду... Видишь, прищуркой смотрит...
  - Бочажин