Книги в электронном виде

Лукин Евгений / Разбойничья злая луна

ла веревка. "Алият... - мелькнуло у Ар-Шарлахи. - Где-то ведь я уже слышал это имя... Алият..." Душительница же тем временем, не мешкая, ухватилась за сброшенную веревку, потом вдруг обернулась к нему, и в темных глазах ее Ар-Шарлахи вновь увидел насмешку и торжество. - Дурак... - произнесла она чуть ли не с нежностью. Взялась за канат покрепче и довольно ловко полезла к серому рассветному небу. Ар-Шарлахи ошалело смотрел, как она, достигнув каменной кромки, выбралась наверх, где тут же оказалась в крепких руках стражников. - Эй! - наконец-то опомнившись, закричал он. - Послушайте! Меня должны были... - Молчать! - яростно грянуло сверху. - Молчать и внимать глашатаю! Ар-Шарлахи содрогнулся и умолк. Со стражниками шутки были плохи. Г

Лукин Евгений / Слепые поводыри

инка в углу... Может, ничего не было?.. Ни острова, яркого, как бред наркомана, ни грохота прибоя, ни обломка резной дубины, ни ужасающе отчетливого хруста позвонков... Пригрезилось - да и сгинуло... Однако в какой карман руку ни сунь, везде был песок. - Глупо, - сказал наконец Андрей. - Ты о чем? - Да о Сувенире... - Так! - решительно прервал его Игорек. - А теперь слушай меня. Наша единственная глупость в том, что мы вообще за ним пошли... А все остальное было неизбежно, Андрюша... Мне, что ли, Сувенира не жалко? Жалко. До слез жалко. Но ты представь на секунду: вот остался он в живых. И что тогда с нами? В психушку сейчас, наверное, не отправляют... Значит, по несчастному случаю на рыло - и все дела. Помолчали. - Ладно.

Клименко Владимир / Рассказы

е предмет это, - оправдываюсь, - а орех. Обыкновенный фундук. Крепкий орех попался, я его молотком расколоть не мог, и дверью не получилось, думал, может, трамвай расколет. - Нарушаете, гражданин, - сурово сказал милиционер, выслушав мои оправдания. - И обманывать нехорошо. Где же это видано, чтобы орех-фундук молотком расколоть нельзя было? Поднимите ваш предмет с рельсов и платите штраф. Взял я свой орех, заплатил штраф. От негодования весь киплю. На работу пришел - не работается. Только об орехе думаю. И вспомнилось мне, что есть у меня знакомый в научном институте. Он там изобрел аппарат, который ультразвуком гвозди забивает. Так хорошо забивает - лучше любого молотка. Вот, решил я, что мне надо! Отпросился у начальника,

Кудрявцев Леонид / Серый маг 1-4.

Барашек преувеличенно галантно взял ее под руку и они пошли к лестнице ведущей наверх, в номера. Все шло как надо, как и должно было быть. Поднимаясь впереди своего спутника, она вдруг споткнулась, но не упала, удержавшись за лестничные перила. На секунду ей стало дурно, словно бы она переступила через какую-то черту, границу. Она даже ее почти увидела, эту черту, на одной из ступенек лестницы, под ногами, бронзового цвета, толщиной с карандаш, скорее даже не черту, а именно нить, странную, словно возникшую из ничего. Но также мгновенно как и возникнув, это ощущение прошло, схлынуло, да и черты уже больше не существовало. А ей нужно было идти наверх, потому что вот сейчас, вот в этот момент, барашек мог испугаться. Она оттолкнул

Кудрявцев Леонид / Романы и повести

не более трех-четырех дней. Не густо, совсем не густо. Но бывает и хуже. У него могло не оказаться этого времени и "чистого" убежища. Его, в конце концов, могли убить прямо там, в фойе гостиницы, или когда он возвращался на Абаузу. А еще он мог утонуть в детском возрасте в реке, или погибнуть в результате взрыва подложенной террористом-рагнитом бомбы, или потом, уже после того, как вырос и стал агентом звездного корпуса, провалиться на первом же задании. Или на втором. Или на третьем. Михаил хмыкнул и остановился. Еще раз затянувшись сигаретой, он огляделся. До шоссе осталось шагов пятьдесят, не больше. Оно уже виднелось в просветы между деревьями. Итак, теперь ему надо вернуться в город. Из которого он только что с таким трудом вырвался.

Вартанов Степан / Рассказы

вообще ничего не боится. - Однажды орк услышал, как поет эльфийка, - говорю я. - Имена их история не сохранила, ни человеческая, ни даже эльфийская, но мы-то знаем, что звали их Арага и Мита. - Я кошусь на сидящего неподалеку Мастера, и он чуть заметно кивает. Впрочем, внимание Мастера далеко от моей истории - он смотрит на тимманку, и в его глазах тоска. И всегда будет тоска, ибо я знаю, что он обречен на одиночество. Не спрашивайте, как. Знаю. Дело не в Уне, она - лишь напоминание, что счастье существует в этом мире - для других. Истинная любовь. - Истинная любовь, - говорю я Жанне, - это редкая штука. И она поразила этих двоих. Самое неудачное из всех возможных сочетаний. Эльф не полюбит гоблина - мы слишком разные. Но эльфы и орки происходят из единых корней, и в то

Лазарчук Андрей Андронати Ирина / За право летать

— Но я же чувствую… Маша знала, что ничего объяснять не нужно. Что Вик точно так же, как и она сама, знает о том, что никакая непосредственная опасность дальневосточникам не грозила и не грозит… они с ним видели по-разному — но видели, в сущности, одно и то же: что сеть зияет дырами, латание которых при самых благоприятных условиях займет не одно десятилетие. Что люди вымотаны, растерянны, давно утратили чувство цели и понимание перспектив… и что вся деятельность сети сведена, по сути, к самосохранению. А теперь ещё — череда эвакуации, более или менее массовых, торопливых, беспорядочных, зачем-то замаскированных под изъятия… и иногда почему-то тянуло вспомнить древнее словечко «провокация»… Вик свернул на боковую дорогу, и «зайчик» весело запрыгал по колдобинам. До

Васильев Владимир / [Техник большого Киева 1-2.]

ению отмалчивался. Пард, кивнув народу, уселся с краю обширного стола. Охотники продолжали шумно спорить, причем Парду показалось, что им не так уж и важно куда именно отправится Вольво. Им просто нравилось спорить о любимом деле. Они и спорили. Спустя несколько минут кому-то пришло в голову спросить мнение Парда, как независимого живого. Пард пожал плечами и поинтересовался - зачем куда-то ездить, если грузовиков полно и здесь, на Брест-Литовском? Охотники оживились, обрадовались, и наперебой стали обгяснять, что в Центре охота запрещена, потому что движение на том же Брест-Литовском сразу нарушится, и одна жизнь знает, что тогда произойдет. Охотится следует за пределами Центра - на широких внешних шоссе, где по бокам гладкой дороги тянутся ряды

Громов Александр / Рассказы

ил озноб. Все размылось, снег лепил в глаза тяжелыми липкими хлопь- ями, и Пескавин, хватая ртом сырой воздух, размазывал их по лицу. Иногда навстречу попадались мумии, и тогда он резко сворачивал в сторону, но мумии были и здесь, выныривали из метели, и от них невозможно было убе- жать, их было очень много, на одну из них Пескавин даже налетел, выбив подпорку, отпрыгнул, оттолкнулся от нее руками и побежал не оборачива- ясь, не видя и не желая видеть, как мумия будет медленно, словно в нере- шительности, крениться, и как она будет падать, уткнется в снег, и снег под ней чавкнет. Бежать! Он хрипло дышал - воздух, врываясь в легкие, резал, как тупой нож. Боишься, Текодонт? Ты же мечтал об этой встрече, всю жизнь мечтал, хоть и не следовало, так куда же ты теперь беж

Смолл Бертрис / Царица Пальмиры 1-2.

не наклониться и не поцеловать ее в губы. Он строго напомнил самому себе, что она еще ребенок, однако в то же время необычайно соблазнительное создание, настоящая нимфа. - Я помню тебя, мой господин князь, - тихо ответила Зенобия. - Держись, Зенобия, - беспомощно сказал он. И тут ее глаза цвета серебристой грозовой тучи сверкнули. - Почему ты терпишь присутствие в Пальмире этих римских свиней? - в гневе бросила она ему. - Римляне - наши друзья и были ими всегда, мой цветок! Это просто несчастное стечение обстоятельств, - спокойно произнес он, помня о сопровождавшем его императорском губернаторе. - Друзья не насилуют и не убивают невинных женщин! - сказала она с презрением. - Ты стал одним из них, мой господин князь! Жеманный и надменный римский хлыщ! Ненавижу их! Нен

Смолл Бертрис / Рабыня страсти

она, нелюбимая и нежеланная, непременно станет монахиней. Но в замке Бен Мак-Дун не было священника - последний исчез, когда ей исполнилось всего пять. Она мало знала о вере, если веровала вообще... Она слышала разнообразные объяснения уготованной ей участи. Но все они были не особенно убедительны. Он" не желала жить в окружении тихих женщин. Они будут только м делать что молиться. Мужчин там вообще не будет. Но все же, зная свою судьбу, она готова была принести Богу, в которого и не очень-то верила, обеты чистоты, нищеты и послушания перед лицом всех монахинь, перед аббатисой... Риган глубоко вздохнула. Ложь была под запретом, но, дабы спасти сестру свою Груочь, она готова была на самый страшный грех. Ведь монахини поголовно должны быть девственницами, а вот

Верн Жюль / Вокруг света за 80 дней

сло. Отсюда ясно, что вышеупомянутый Фикс не был лишен известной доли самомнения. Между тем набережная понемногу оживала. Моряки разных национальностей, коммерсанты, маклеры, носильщики, феллахи толпились у пристани. Чувствовалось, что пакетбот вот-вот прибудет. Погода стояла довольно хорошая, но холодная, дул восточный ветер. Несколько минаретов вырисовывалось над городом в бледных лучах солнца. Мол длиною в две тысячи метров, словно рука, тянулся на юг вдоль рейда Суэца. По поверхности Красного моря скользило несколько рыбачьих и каботажных судов; некоторые из них сохраняли в своих очертаниях изящные пропорции античной галеры. Бродя в толпе, Фикс, следуя профессиональной привычке, быстрым взглядом окидывал каждого прохожего.