Книги в электронном виде

Григорьева Ольга / Ладога

Абу-Бакар Ахмедхан / Тайна рукописного корана

Исмаила... Тут-то и проснулся в Исмаиле зверь. Он вернул себе все, что у него отобрали, и даже больше того. А уж куражился, не одну семью заставил слезами обливаться. - Вы все отныне мои ралиты , - заявил он, - а ралиты обязаны отбывать повинность. Вот и будете каждый по три дня на пахоте работать, потом тоже по три дня на жатве, на сенокосе, на доставке дров, и так на всех видах работ... Но это еще не все. Позвал он однажды к себе жену бывшего председателя ревкома, а своего двоюродного брата Хажи-Ахмада и приказал, да еще и при гостях - смотрите, дескать, каков я: - Сними-ка с меня сапоги! Горянка удивленно уставилась на него и не повиновалась. - Ты что, оглохла? Кому говорю, сними сапоги! - взревел Исмаил. - Ты мне не муж и гол

Громов Александр / Запретный мир

тно: в том мире место, где блуждает невидимая Дверь, тоже охраняется воинами, не чародею же стоять там на страже. -- Я зову Ханни, -- сказал старик. -- Пусть придет на зов. -- Ханни не придет, -- глуховато, с нездешним выговором ответил воин. -- Ханни болен, душа его бьется, как птица в силке. Духи воздуха гневаются на наш народ. -- Значит, мне нужен его старший ученик. -- Учеников Ханни нет, -- возразил воин. -- К нам пришел мор, много людей умерло. Твоему племени нужна помощь? -- Да. В плохой год беда приходит ко многим. -- У нас еще есть воины, но подумай: не окажется ли наш мор хуже вашей беды? -- Ты прав, -- согласился старик. -- Передай Ханни, что я желаю ему поправиться. Прощай.

Громов Александр / Крылья черепахи

ничего, в качестве искупления сойдет и такое восхождение, а на Эверест за искуплением я не полезу, каков бы ни был грех, и не просите. Превыше всего - что? Правильно, мера. Эти древние мудрецы знали толк в похмелье. При дневном свете резные выкрутасы перил горбатого мостика не производили впечатления. Вдобавок под настилом были проложены две толстые трубы, обмотанные чем-то серым и лохматым. Из одной выбивался парок, на лед капало. Скользя, я перешел мост и одолел Голгофу не кратчайшим лобовым путем, а по ступеням, которых вчера не заметил. Нормальные герои всегда идут в обход. Особенно если наверху - завтрак, отнюдь не желанный, но необходимый. Чего только не вытерпишь ради литературного процесса. Было без пятнадцати десять, и если утренний корм здес

Москвин Сергей / Активная мишень

Хамид, позируя перед объективом ее видеокамеры, собственноручно казнил нескольких пленных российских солдат, подобранных среди раненых на поле боя. После того кровопролитного и жестокого сражения, сделавшего его знаменитым, Ахмадов избегал сталкиваться с российскими подразделениями в открытом бою. Его люди устраивали засады, минировали дороги, провели несколько успешных диверсий в Грозном против российских милиционеров и насажденного Москвой правительства. После того как в августе 96-го года чеченские вооруженные отряды вновь взяли столицу под свой контроль, Ахмадов руководил чисткой Грозного, вылавливая по городу тех, кто помогал или хотя бы симпатизировал российской власти, и публично расправляясь с ними. Позже, уже в правительстве Масхадова, Ахмадо

Брюссоло Серж / На пороге ночи

елепицы. Где это видано, чтобы принц-консорт стоял у плиты? Дело принимало столь странный оборот, что тревога вновь овладела Робином. Они вошли в огромную кухню замка. Ко всем раковинам и плитам были приставлены скамеечки, чтобы маленькие служки могли выполнять свою работу. Отодвинув эти ненужные ему приспособления, Андрейс приступил к делу, производя слишком много шума и извлекая из шкафов чересчур много утвари. Он старался все время стоять спиной к Робину, словно хотел спрятать от него свое лицо. - Малыш, - наконец вымолвил он. - Тому, что я собираюсь тебе сообщить, не так уж легко найти разумное объяснение. Выслушай меня не перебивая, а затем можешь задавать мне любые вопросы, какие только пожелаешь. Я постараюсь как можно полнее тебе на них ответить. Прежде

Алексеев Николай / Испытание. По зову сердца.

Все невольно подняли глаза к небу. - Во! - Фрол показал граблями. - Глядзi на Петрусёву хату, а потым на воблачка. Яков Иванович пожевал папироску, глубоко затянулся я, держа окурок в руке, выругался про себя: "Какая наглость!.. Идет прямым курсом на восток. Разведчик!.." - Видали? - он повернулся к Тихомирову. Тот молчал. - Ня нiк, яго не пальнуць? - с досадой прошамкал поднявшийся со своего камня дед Апанас. - Цокнулi б, народ хоць падбадзёрылi. Его перебил высокий седой колхозник, как потом выяснилось, - председатель колхоза: - Прикажите, товарищ полковник, своим молодцам пальнуть из той штуковины, что за нашей деревней в кустах стоит. Дайте хоть для острастки! - Пальнiце, таварыш палко нiк! - Дед Апанас, полагавший, что полко

Браун Сандра / Розы от киллера

прощавшись. - Обещаю. Я даже расскажу им сказку на сон грядущий. - Надеюсь, приличную, - заметила Грейс. Он бросил на нее хитрый взгляд. - Я буду редактировать ее в процессе рассказывания. - Спасибо за чай, - вмешался Орен. - Закрой за собой дверь, пожалуйста. Все было так знакомо. Прежде чем переехать на побережье, Вик часто вечерами бывал в доме у Орена. Это был счастливый дом, потому что Орен и Грейс были счастливы, и этим счастьем пропиталась вся атмосфера дома. Они познакомились в колледже и поженились после окончания. Грейс давала консультации студентам и работала заместителем директора средней школы. С каждым годом у нее появлялось все больше обязанностей, но она как-то умудрялась готовить горячий домашний ужин для семьи, к которому все

Вершинин Лев / Досспехи бога

по лесенке и на миг задержался у комнаты знатного гостя. Прислушался к тяжелым, похожим на стоны вздохам. Озабоченно покачав большой лысой головой, собрал пальцы в щепоть - знак Третьего Светлого и се- микратно обмахнул дверь. Коль скоро гостем уплачено втрое и вперед, долг хозяина - обеспечить постояльцу добрые сны. Сам-то Мукла, сколько помнил себя, спал спокойно, безо всяких сновидений, пробуждаясь аккурат к рассвету. На сей раз, однако, выспаться не получилось. Растормошила жена. - Проснись, Му, проснись, - взволнованно шипела она, уткнувшись губами чуть ли не в ухо мужу. - Просыпайся же! - Что? - вырванный из утреннего сна грубо и резко, Мукла не сразу сумел прийти в себя. - Что слу- чилось? - Ты ничего не слышишь?

Бюлер Карл / Теория языка

рамматика полагает, что она должна исходить исключительно из психологии и других эмпирических наук. Мы, напротив, придерживаемся здесь той точки зрения, что старая идея всеобщей и даже априорной грамматики обретает благодаря выявленным нами априорным законам, определяющим возможные формы значения, прочный фундамент и вместе с тем - достаточно определенно ограниченную сферу применения" . Правда, упрек в психологизме (как легко установить документально) касается преимущественно теоретиков и почти не относится к языковедам-практикам XIX столетия. Фактически это была лишь относительно небольшая группа грамматистов (в период от Штейнталя до Вундта), попавшихся на приманку вновь возрожденной и многообещающей психологии языка, что привело к недооценке собственно грамма

Гейман Нил / Коралайн

которых говорили. Она, кажется, очень заинтересовалась, когда Мириам о них упомянула. - Она исчезла при таинственных обстоятельствах, - сообщила Коралайн. - Думаю, как и папа. - Кэролайн, милая, нас не будет завтра: останемся в Ройал Тэнбридж Веллс у племянницы Эйприл. Они показали ей альбом с фотографиями племянницы мисс Свинк, и Коралайн ушла домой. Она откупорила свою копилку и отправилась в супермаркет, купила две большие бутылки лимонада, шоколадный торт и большой кулек яблок, и, вернувшись, съела все это на ужин. Потом почистила зубы, отправилась в рабочий кабинет папы, включила его компьютер и написала рассказ. РАССКАЗ КОРАЛАЙН ЖИЛА-БЫЛА ДЕВОЧКА ПО ИМЕНИ ЭППЛ. ОНА ОЧЕНЬ ЛЮБИЛА ТАНЦЕВАТЬ. ЭППЛ ВСЕ ТАНЦЕВАЛА И

Хейер Джорджетт / Арабелла

мои", - привезла ей из Лондона. Девочкам стало неловко, когда мама восхищенно заахала, достав из чемодана старое вишневое платье с полосками. Им оно показалось уж совсем безобразным. Сестры не могли себе представить, что мама куда-то надевала этот ужасный наряд. Им уже было не до смеха. Они сидели молча и с облегчением вздохнули лишь тогда, когда мама наконец-то перестала предаваться сентиментальным воспоминаниям, улыбнулась и сказала привычным веселым голосом: - Вы, конечно, думаете, что во всем этом я выглядела, как чучело? А вот и нет! Однако эта парча Арабелле не пригодится, так что мы уберем ее назад. А из этого бледно-желтого шелка можно сшить прекрасное бальное платье и отделать его кружевом. В Харрогите жила портниха, старая француженка, которая эми