Книги в электронном виде

Владимир ЮГОВ / ТРИЖДЫ ПРИГОВОРЕННЫЙ К ВЫШКЕ

ги жены, плакали дети, она часто ходила в соседнюю школу, все им рассказывала: как было, как потом еще было... Они ее, кажется, любили. Потому что плакали... А эти двое? Невинные? Или это мое собственное заблуждение? Может, я потерял не только чутье - голову? И ориентируюсь не совсем точно? - Так он думал дня через три, когда вдруг понял, что Нюши нет, ее нет на самом деле, и уже никогда не будет, не будет, не будет... и надо все-таки жить, ничего не поделаешь. - Может, они, эти пианисты, доценты, теперь так хитры, так ловки, что не распознаешь? (Романов был доцент, прочили ему великое будущее. Принял приговор молча!) - Вдруг те, кто приговорил их, не ошибаются, а ошибаюсь я? Непрошенное зло вспыхивало в нем, он сидел при погашенном свет

Жорж Сименон / КОБЫЛА ПОТЕРЯЛАСЬ

та или поисковыми работами. Каковыми бы ни были результаты этого мероприятия, оба обещают не нарушать своего союза до истечения двадцати лет... " Как это казалось тогда долго - двадцать лет! И каким стариком тогда им казался сорокалетний мужчина! Сколько времени прошлой ночью не отпускали Кэли Джона навязчивые видения? Он снова видел свою мать, в снегу, перед изгородью их фермы, и лицо другого, с темными горящими глазами, - черты у другого тогда были тоньше и лицо более нервное. Под этой частью документа они расписались собственной кровью. В двух экземплярах, и каждый бережно хранил свой экземпляр в бумажнике. Когда они приехали, то были совсем детьми. Узнали про шахту в Санбурне. Три года жили как пионеры Запада. Стали ли они мужчинами?

Юлиан Семенов / Майор Вихрь

м поступать. Выбирайте: смерть или работа с нами. Правда, которую вы нам откроете, может быть достаточной гарантией вашей жизни. Вообще-то говоря, запираться вам глупо: игра проиграна, в жизни всякое бывает, как ни обидно. Вихрь хрустнул пальцами: - Позвольте сигаретку... - Курите, курите, - сказал длинный, - сигареты действительно хороши. - Спасибо. Длинный щелкнул зажигалкой, дал Вихрю прикурить, отошел к окну, сел на подоконник и распахнул створки. В кабинет ворвался свежий ветер, пробежал по бумагам, лежавшим на столе, поднял их, покрутил и снова опустил на место. Захлопали белые шторы. Длинный сказал: - Действительно, случай редкостный: все очевидно с самого начала, нечего доказывать. - Ладно, - сказал Вихрь, - ладно. Раз проиграл - значит, пр

Марина ВОРОНЦОВА / ПРИНЦЕССА ОГОРОШЕНА

ь сыновней любовью, или все-таки дело ограничится туманными намеками? - Я понимаю, почему Вадим из всех своих женщин выбрал именно вас, - подошла наконец мадам Соколова к сути. - Мы с вами так похожи... У меня глоток воды застрял в горле. Поперхнувшись и закашлявшись, я лихорадочно стала соображать, какое такое сходство имеется между мной и Инессой Михайловной? Я - высоченная, костлявая "шпала" ста восьмидесяти трех сантиметров с прямым носом, тонкими губами и четко очерченными скулами. Инесса Михайловна - пышнотелая брюнетка, сто пятьдесят семь с каблуками, обладательница пикантных усиков над толстой верхней губой. Я - врач-реаниматолог, а Инесса Михайловна - журналистка, пишущая на эзотерические темы. Я "горячая эстонская девчонка", а она жгучая по- лумолдава

Воробьев Кирилл / ПОСЛЕДНЯЯ БИТВА ПОНОМАРЯ

— Когда впервые выходишь на новое ИСС (Сноска: ИСС. — Аббревиатура от Измененное состояние сознания.) всегда кажется, что контроль ушел. Пообвыкнешься — все вернется. — Резонно предположил Кагарлицкий. — А началось-то после чего? — Спросил Трофим Тихонович. — Да, после первого посвящения этой Космэтики, будь она неладна! — А чего ты к ним полез? — Язвительно поинтересовался Михаил. — Я полез? — Возмущенно воскликнул Оганесян. — Кто мне говорил: «Космэтика, космэтика! Такое общество, такое общество!» Не ты ли? — Внимание. — Телепатировал Дарофеев Вите. Сам Игорь Сергеевич уже давно стоял рядом со спорщиками и внимательно слушал их разговор. — Я готов. — Ответил тот. — Господа, — обратился

Эд Макбейн / Смерть по ходу пьесы

юда пришла. Он сказал, что здесь мне помогут. Клинг кивнул. - Мне понадобятся некоторые сведения, - сказал он и вставил бланк в пишущую машинку. Он сдвинул лист так, чтобы попасть в графу "Дата подачи жалобы", напечатал сегодняшнее число, еще раз сдвинул лист, на графу "Имя", начал было печатать, но остановился и посмотрел на девушку. - Кассиди или Кэссиди? - Через "а", - ответила девушка. - Кассиди, - повторил Клинг, печатая. - Мишель - как в песне "Битлз"? - Да, с мягким "л". - Ваш адрес, пожалуйста. Она продиктовала ему адрес, номер квартиры, домашний телефон и рабочий телефон, по которому ее можно найти. - Вы замужем? - спросил Клинг. - Одиноки? Разведены? - Одинока. - Ваш род занятий, мисс Кассиди. - Я актриса. - Мог ли я в

Екатерина ВИЛЬМОНТ / ОПАСНОЕ СОСЕДСТВО

тьки торговля тоже шла бойко. Затем, когда народ немножко схлынул, мы сделали перерыв и выпили чаю с бутербродами. После перерыва я вновь взялась за дело - уже с куда большей уверенностью. - Подходите, леди и джентльмены! Покупайте замечательный набор "Утро джентльмена"! Почему-то после перерыва подходили только женщины, но меня уже трудно было смутить. - Покупайте набор "Утро светской дамы"! Однако местных женщин это не привлекало. Тогда я быстро перестроилась: - Мадам, смотрите, какой замечательный набор - "Утро деловой женщины"! Удобно, выгодно! Паста, мыло, кофе, сигареты! Паста, мыло, кофе, сигареты и замечательные салфетки! Не проходите мимо! Но женщины не спешили покупать мои наборы. Мотька оказалась права, это больше годилось для мужчин. Да и

Михаил САЛТЫКОВ-ЩЕДРИН / ПОШЕХОНСКОЙ СТАРИНЕ

основных органах печати, как в столицах, так и в провинции. В подавляющем большинстве отзывов салтыковская "хроника" относилась к высшим художественным достижениям как самого писателя, так и всей русской литературы. Лишь некоторые критики упрекали Салтыкова в будто бы тенденциозном освещении помещичье-крепостной жизни, в одностороннем показе только отрицательных и мрачных сторон крепостного быта. В основном такие упреки исходили от публицистов дворянско-помещичьего лагеря, откровенных защитников и апологетов "доброго старого времени", таких, как Б. Чичерин, К. Головин, Н. Говоруха-Отрок, А. Аристов и др. Однако голоса критиков, отказывавших салтыковской "хронике" полностью или частично в объективности и правдивости и усматривавших в ней "ретроспективную" и потому

Эд Макбейн / Поцелуй

и. - Нам не разрешается прикасаться к нему, пока вы не заявите, что он мертв, - объяснил он медэксперту. - Таковы правила. - Я знаю правила. - Итак, если вы не подниметесь по лестнице и не объявите его мертвым, то каким образом мы может спустить его вниз? Для того чтобы спустить его вниз, мы должны прикоснуться к нему. Не так ли? - Я могу объявить его мертвым отсюда, снизу. Он мертв. Я объявляю его мертвым. Теперь спустите его вниз, и я осмотрю его. - Я не собираюсь подниматься по лестнице, - заявил Олли. - Я тоже, - произнес Моноган. - Поднимитесь по этой лестнице и спустите его вниз, - сказал Монро полицейскому, у которого мать была англичанкой. - Я не поднимаюсь по лестницам в День Гая Фокса, - ответил полицейский. По лестнице поднялись двое д

Александр Старцев / Краткая история АКВАРИУМА

Леонид ЮЗЕФОВИЧ / КЛУБ ЭСПЕРО

ом столетии. Всемирной, заметьте, истории! Вадим правил бричкой, Казароза шепотом спрашивала у него про улицы - как называются, Ванечка лузгал подсолнухи, а Осипов продолжал витийствовать: - Европа одряхлела, да, но давайте открыто и честно поглядим в лицо правде. Разве из Северной Пальмиры не сыплется песок? А из Третьего Рима? Я губернский интеллигент в третьем поколении и горжусь этим. Но говорю себе: смирись, гордый губернский человек! - Почему же вы так говорите? - равнодушно спросила Казароза. - Пока еще моя гордость - лишь оборотная сторона ущемленного самолюбия. Признайтесь, ведь я вам смешон со своими претензиями. Или не так? Мы, провинциалы, смешны, зато мы легче воспаряем в сферы. Когда, вот как сейчас, я еду по грязной улице, среди кана

Лев Куклин / КАК Я НАУЧИЛСЯ ЧИТАТЬ

ось самодельными коптилками и светильниками, а иногда и лучинным поставцом. Но вот пришла победная весна сорок пятого года. На дворе прибавилось света, и на душе посветлело. В Москве гремели артиллерийские салюты и вспыхивали фейерверки. К тому же и у нас разрешили часть электроэнергии использовать для бытовых нужд. Это сразу вызвало к действию многообразную внешкольную деятельность, которая раньше хирела из-за нехватки скудного зимнего дня: мы занимались только при дневном освещении. И в честь всех этих вышеупомянутых выдающихся событий в нашей неполной средней школе решили своими собственными силами поставить не что-нибудь, а военно-историческую пьесу! Сюжетную канву этой пьесы и сейчас, да и тогда я представлял себе довольно