Книги в электронном виде

Торстон Роберт / Нефритовый сокол

- усмехнулась Джоанна. - Твои вернорожденные цыплятки являются участниками дуэли, делать одного из них еще и секундантом - нечестно. - Я не могу доверить проведение дуэли чести какому-то вонючему вольнорожденному! - возмущался Чолас. Джоанна успела схватить за руку рванувшегося вперед Жеребца. - Этот, как ты его называешь, вонючий вольнорожденный - заслуженный ветеран, проверенный в боях воин клана. В отличие от тебя, сосунка, - прибавила Джоанна. - Но... - Хватит! Скажи, что ты боишься, и проваливай! Не бойся, я не буду трепаться на базе обо всем, что произошло здесь. Давай, давай, сосунок, чеши отсюда и своих боевых приятелей прихвати. Вам давно пора на горшок. - Джоанна хмыкнула и отвернулась. Чолас посмотрел на своих друзей, один за другим они согласно кивнул

Угрюмова Виктория / Кахатанна 1-4

зрения. Поэтому она решила довериться своему спутнику, справедливо рассудив, что хуже, чем сейчас, вряд ли будет. - А это вообще в другом мире, - ответила небрежно и сама поразилась тому, как весело и беззаботно прозвучал ее голос. - То есть вообще не на Варде? - уточнил альв. - Да-да. Я даже не знаю, где находится мой мир по отношению к вашему миру. Как ни странно, Воршуд отнесся к ее сообщению довольно спокойно: - Я же говорил, что в географии ошибаться не мог. А вас, значит, старый маг в наш мир выдернул? - Наверное, если ты имеешь в виду Арру. - Его, его, благородная госпожа. Имя-то ваше? неожиданно спросил он. - Имя вроде бы мое. Но если честно, то в моем положении начнешь сомневаться абсолютно во всем, даже в имени. Кто такой

Угрюмова Виктория / Голубая кровь

тельно старше, опытнее и мудрее. Конечно, Аддон знал того, кто теперь же мог бы занять его место. Руф Кайнен - гордость и надежда всего клана, его самое главное достояние. Но правитель понимал, что Руфу уготована куда более значительная и важная миссия, а потому не слишком рассчитывал на то, что судьба надолго задержит Руфа здесь, на Южном рубеже. Впрочем... Кто знает, кто знает? Аддон подумал об этом, когда увидел, какой улыбкой осветилось лицо Руфа при виде приближающейся девушки. Он любил ее - в этом не было сомнений, и Аддон только радовался бы за этих двоих, если бы не тоска во взгляде Килиана. Мутная, темная тоска. Аддон Кайнен ощутил острую боль. Ему было жаль сына, во всех отношениях достойного любви самой лучшей девушки на с

Угрюмова Виктория / Дракон третьего рейха 1-2

сделавшей их, мартышек, свободными, счастливыми и вполне равноправными. Все эти желчные, скорбные и едкие мысли медленно крутились в голове у генерала, который час уже сидевшего над картой района. Он тупо смотрел на обведенную жирным красным карандашом точку, обозначенную как высота 6, и старался выбирать выражения поприличнее. Положение было серьезным. Препаршивое местечко под неописуемым названием Белохатки грозило стать тем самым камнем преткновения в карьере фон Топпенау, каким оказался для Паулюса Сталинград, Покрышкин для Люфтваффе и вся эта чертова страна для немецкой нации в целом... Белохатки следовало взять еще две недели назад, и теоретически ничего невозможного в этом не было. Разведка настаивала на правильности добытых ею

Уильямс Уолтер / Магистрал 1-4

е прочли по ее губам. - Не сидеть же мне тут весь вечер с этой мокрой тряпкой в руках. Майджстраль сочувственно глянул на нее. В ее костюме - голубом платье из нескольких полупрозрачных слоев ткани, напоминающей черепаший панцирь, - карманов, конечно, не было. - Если хочешь, отдай мне, - предложил он. - Или я могу тебе его завязать на руку. Прожектора перестали освещать Николь. Ее алмазные серьги и колье потускнели. - Я пошлю его Этьену, - сказала она. - С его цветовой гаммой он лучше будет сочетаться. Она жестом подозвала одного из своих камердинеров и прошептала распоряжение. Этьен, сидевший в соседней ложе, зевал и прикрывал рот ладонью. Он явно скучал на Пеленге. До концерта Майджстраль с Николь успели позавтракать,

Уильямс Тэд / Орден Манускрипта 1-7.

а дальше. Конечно, она умрет, бегая туда-сюда с босой ногой в такую ночь, но времени копаться в грязи уже не было. В окне у Моргенса горел свет, но казалось, что прошла целая вечность, прежде чем раздались его шаги. Когда дверь открылась, Рейчел поняла, что подняла доктора с постели. Он, пошатываясь, протирал глаза. Рейчел успела заметить, что его длинная ночная рубашка настоятельно требовала починки, а вид смятого одеяла на кровати, окруженной изгородью книг, вызывал мысль о какой-то омерзительной звериной норе. - Доктор, пойдемте скорее, - сказала она. - Вы должны идти немедленно! Моргенс смотрел нахмурившись, явно не понимая в чем дело. - Войдите, Рейчел. Не понимаю, что вас так потрясло среди ночи, но раз уж вы здесь... - Нет, глупый

Уолдроп Ховард / Город Одной Лошади

им. Я так полна страхом. Ты можешь меня отвлечь. Садись." Я осмотрелся и двинулся к трехногому табурету, который для меня был низковат, но больше сесть было негде, не считая постели. Колени торчали выше локтей. Кассандра сделала то храброе лицо, которое делают женщины, когда дела идут не так, как им хочется. Она уселась на подоконнике. "Ты помнишь, когда мы встретились впервые?", спросила она притворно веселым голосом. Я не хотел, чтобы она знала, как в течении лет я все больше и больше думал об этим моменте, мысли росли во мне крепкие, словно корни здорового дерева. "По-моему, во дворце моего отца", ответил я обычным голосом. Кассандра кивнула, сверкнув улыбкой. "После этого я часто думала о тебе. Но потом... Аполлон..." Я пожал

Уотт-Эванс Лоуренс / Корона на троих

, и только по праздникам. Этот обычай восходит к тем временам, когда жертвоприношение детей только начали считать дурным вкусом, а в практику вошла обязанность монарха съедать порцию жертвы, от которой отказались боги из-за недостаточной постности. Королева Жаргун Диспептик распорядилась о замене специально приготовленными сырами первоначально принесенных в жертву младенцев. Хотя завершить изменение обряда пришлось уже ее праправнуку Скандиуму Украшенному, который включил в меню жертвоприношения крекеры и сухое белое вино. К концу этой речи горгорианский капитан уже только мигал, как сова на рой светлячков. Его крохотные глазки перебегали от Людмилы к детям и обратно в безуспешных поисках вдохновения для возражений. - У.., если они - сыры

Ле Гуин Урсула / Всегда возвращаясь домой

оры олени не слишком стремились попадаться человеку на глаза. Я видела их раз пять, а один раз - самку койота. Оленям я говорила: "Благословляю вас, как умею, о Молчаливые! Благословите же и вы меня!" А ту койотиху я назвала Певицей. Я и раньше видела, как койоты подкрадываются к отарам овец во время окота и как они воруют еду из летних хижин, видела и мертвых койотов, лежавших на земле комком грязноватой шерсти - таких я видела часто, но никогда за всю свою жизнь не видела я самки койота в ее собственном Доме. Она стояла между двумя невысокими сосенками примерно в десяти шагах от меня, потом еще чуточку приблизилась, чтобы получше меня рассмотреть. Потом села, обвив хвостом лапы, и уставилась как на чудо. По-моему, она никак не могла понять, что я такое. Может, она никогда че

Ле Гуин Урсула / Глаз цапли

ком хорошо позаботились, чтобы она знала ругательства. Она знала слово "черт!", потому что отец произносил его даже в присутствии женщин, если бывал раздражен, однако сама никогда этого слова не употребляла - оно было собственностью отца. Но Эва уже давно, несколько лет назад сообщила ей, что "сволочь" - тоже очень плохое слово, так что Люс пользовалась им, когда бывала одна. И тут вдруг, материализовавшись из ничего, подобно уотситу, горбатая, с глазами-бусинками и чуть ли тоже не покрытая перьями, перед ней возникла ее дуэнья, тетушка Лорес, которая, как Люс надеялась, не выдержала и пошла домой одна еще с полчаса назад. - Люс Марина! Люс Марина! Где ты была? Я ждала, ждала... я уж и в Каса Фалько сбегала, потом обратно в школу... Ну где же ты пропадала? И п

Фарб Антон / Время Зверя

е нашего ремесла. Первая - осматривать трупы, изувеченные Зверем. Жгучий стыд охватывает меня, когда я вижу женщин и детей, чьи тела несут на себе следы чудовищных укусов. Стыд, потому что нельзя, не должно так обходиться с человеческими существами. Ведь ни один, даже самый лютый и свирепый хищник, не станет терзать жертву свою развлечения ради. И это все сильнее утверждает меня в мысли, что Зверь - есть тварь потусторонняя и богопротивная, и, вероятно, оборотень. Вторая же невыносимо трудная и изматывающая обязанность охотника - ждать..." Из дневников Аркадия Матвеевича Ахабьева, унтер-егермейстера Его Императорского Величества. x x x Кровь выплескивалась

Фарб Антон / День Святого Никогда

, Агнешка, я подозреваю, что твоя мама переживала бы куда меньше, гуляй ты в одиночестве. Я ведь герой, а герои сначала стареют, а только потом уж взрослеют... - Идите мыть руки, пустомели! - не выдержала Ильза. В столовой уже все было приготовлено для праздничного обеда. До хруста накрахмаленная скатерть устилала обеденный стол, сияло столовое серебро, из буфета по такому случаю был извлечен сервиз мейсенского фарфора, а подле каждого прибора снежным холмиком возвышалась сложенная пирамидкой салфетка. Сидящий во главе стола Йозеф при появлении Феликса сложил газету и возмущенно сказал: - Папа, ну что за выходки?! - Ты о чем, сынок? - невозмутимо спросил Феликс. - Вскочили ни свет, ни заря, не позавтракали, умчались на парад. Что ж