Книги в электронном виде

Олег АВРАМЕНКО / НАСЛЕДНИК ГРОМОВЕРЖЦА

АРКАДИЙ АДАМОВ / ЛИЧНЫЙ ДОСМОТР

АРКАДИЙ АДАМОВ ЛИЧНЫЙ ДОСМОТР ГЛАВА 1. СУТКИ В ГОСТИНИЦЕ «БУГ» О чем только не передумал Андрей Шмелев за эти шестнадцать часов, пока экспресс Москва—Берлин домчал его к месту первой работы, в пограничный город Брест. О чем он только не передумал! Еще в Москве, как только он попал в купе, Андрей, забросив наверх свой чемоданчик, растянулся на верхней полке. Только бы Семен не дергал его, не обращался с дурацкими вопросами. И Семен не дергал, нет, он, казалось, тоже был доволен, что Андрей не наблюдает за ним и не делает своих обычных насмешливых замечаний. Семен бережно положил на полку два больших чемодана, саквояж и туго набитую сумку, потом аккуратно повесил в изголовье пиджак и, усевшись у окна, закурил, поглядывая с чувством облегчения и даже некоторого прево

АНВАР АБИДЖАН / АЛАМАЗОН И ЕГО ПЕХОТА

АНВАР АБИДЖАН АЛАМАЗОН И ЕГО ПЕХОТА Аннотация Фантастическая повесть молодого писателя Анвара Абиджана рассказывает о необычайных приключениях семиклассника Аламазона и его друзей. ОТ АВТОРА Главный герой моей повести — веселый, озорной мальчишка, который очень похож на каждого из вас, друзья. Прежде всего потому, что каждый из вас мечтает, чтобы с ним произошли разные удивительные и необычайные происшествия. Чтобы знать, прав я или неправ, утверждая это, вы должны прочитать повесть. Не думайте, что это трудно: чтение книг такое же приятное занятие, как облизывать варенье на пальцах. Вы только должны иметь чуточку терпения — ровно настолько, насколько нужно его, чтобы открыть банку с вареньем. Начнем, пожалуй, а? МУШКЕТЕР ИЗ ТАШТАКА,

СЕРГЕЙ АБРАМОВ / СТЕНА

СЕРГЕЙ АБРАМОВ СТЕНА Дом был огромный, кирпичный, многоэтажный, многоподъезд- ный, дом-бастион, дом-крепость, с грязно-серыми стенами, с не слишком большими окнами и уж совсем крохотными балконца- ми, на которых не то чтоб чаю попить летним вечерком - по- вернуться - и то затруднительно. Его возвели в конце сороко- вых годов на месте старого кладбища, прямо на костях возве- ли, на бесхозных останках неизвестных гражданок и граждан, давным-давно забытых беспечной родней. Впрочем, о кладбище ведали ныне лишь старожилы дома, а их оставалось все меньше и меньше, разлетались они по новым районам столицы, разъез- жались, съезжались, а то и сами отходили в иной мир, где всем все равно: стоит над тобой деревянный кр

СЕРГЕЙ АБРАМОВ / ВЕДЬМИН СТОЛБ

СЕРГЕЙ АБРАМОВ, ВЕДЬМИН СТОЛБ ПРОБА ПЕРА. БЕРНИ ЯНГ Не было ни Франкенштейна, ни Дракулы, ни порождений Хитчкока. Но был ужас. Нидзевецкий умер. Мы выжили. Впрочем, начинать надо не с этого. Лучше перепишу с магнитофонной ленты часть моей беседы с репортером Леймонтского телевидения, так и не появившейся на телеэкранах. Телеобозреватель. Мы очень заинтересованы в этой беседе, господин Янг. Может быть, разрешите вас называть просто Берни? Я. Называйте. Телеобозреватель. Вы считаете это параллельной цивилизацией? Я. Что значит «параллельной»? Телеобозреватель. Ну, расположенной по соседству, в другом пространстве. Я. Не убежден. Телеобозреватель. Ну, скажем, разумной жизнью. Я. Не знаю. Телеобозреватель. Но вы же ви

Сергей Александрович / Рыжий, Красный и человек опасный

Сергей Александрович Абрамов Рыжий, Красный и человек опасный Глава первая КЕША И ГЕША Эта престранная, почти невозможная история началась в субботу, в жаркую июньскую субботу, в первый выходной первого летнего месяца, в первую субботу долгих школьных каникул. Дети в этот день не пошли в школу, а родители - на работу. В этот день не звонили будильники, нахально врываясь в утренние сны. В этот день не стаскивал никто ни с кого одеяла, не совал в руки портфель с учебниками, тетрадями, рогатками и трубочками для стрельбы жеваной бумагой, не гнал на занятия. В этот день ожидались походы в зоопарк, в парк культуры и отдыха, бешеная гонка на виражах "американской горы" и гора

Сергей Александрович / СЛОЖИ ТАК

СЛОЖИ ТАК Сергей Александрович АБРАМОВ Уже давно ночь. Кругом тихо. Жена, должно быть, тоже давно спит в своем санатории в Пицунде, а я сижу, не раздеваясь, у письменного стола и думаю, думаю, думаю. Думать мне никто не мешает. Впрочем, ни о чем особенном я не думаю, а только мысленно смотрю на воинский билет, паспорт и затрепанный роман Агаты Кристи на английском языке "Убийство Роджера Экройда". Книжка, как выяснилось, скрывает ключ к зашифровке секретной переписки, прочесть которую, кроме адресата, никому не дано. Но, честно говоря, книжка эта, несмотря на всю свою для нас важность, только маячит перед глазами, а вижу я паспорт с именем и отчеством моего Ягодкина и фотокарточкой человека, на него совсем непохожего. Звонок телефона - этакий чуть-чуть журчащий зуммер, - я тер

Сергей Абрамов / Человек со звезды

Сергей Абрамов "Человек со звезды" День каком-то сумасшедший выпал, заполошный прямо день, врагу злому не пожелаешь, всю дорогу - на ногах, на ногах, на ногах, а каблуки тонкие и - восемь длинных сантиметров, ходули, конечно, но ходули обвальные, да плюс к тому почти задаром схалявила их Зойка, разве стольник - деньги по нынешним временам? Ой, нет, не деньги, считайте: пятерка - левак поутру, да ещеза пятерку рожу скривит, гад; трояк - то, что зовется "шведский стол", хотя шведского там - только официант Свен, который вообще-то эстонец; сигареты у того же шведа недоделанного - еще дестяку отдай, но это только для нее, для Зойки - десятка, потому что она шведа сто раз от метра у себя в пенальчике прятала, отоспаться давала с большого бодуна, а для остального пипла сигаретки - по два черво

Сергей Абрамов / Гамма времени

Александр Абрамов, Сергей Абрамов Гамма времени - Что такое гамма, маэстро? - Это лесенка, по которой взбирается звук-хамелеон, на каждой ступени меняя свою окраску. - Разве только звук? ДО Мы возвращались с вечернего заседания Совета Безопасности вместе с моим московским коллегой Ордынским, которого, должно быть, из-за его фамилии, как и меня, все в пресс-центре ООН считали поляком: Ордынский - Глинский не столь уж большая разница для американского уха. По дороге домой я предложил ему провести где-нибудь оставшиеся до ночи часы, но он был занят, и мне пришлось удовлетвориться ужином в одиночестве. Я остановил такси у третьесортного бара "Олимпия" и вышел. До моей гостиницы было всего несколько кварталов, и в любом случае отсюда я мог добра

Сергей Александрович / Выше Радуги

Сергей Александрович Абрамов Выше Радуги А началось все с неудачи. Бим, злой физкультурник, выставил Алика из спортивного зала и еще пустил вдогонку: - Считай, что я освободил тебя от уроков физкультуры навечно. Спорт тебе, Радуга, противопоказан, как яд растения кураре... И весь класс захихикал, будто Бим сказал невесть что остроумное. Но если уж проводить дальше аналогию между спортом и ядом кураре, то вряд ли найдешь отраву лучше. Прыгнул с шестом и - к Склифосовскому. Поиграл в футбол и - в крематорий. Отличная перспективка... Мог бы Алик ответить так Биму, но не стал унижаться. Пошлепал кедами в раздевалку, у двери обернулся, процедил сквозь зубы - не без обиды: - Я у

СЕРГЕЙ АБРАМОВ / РАЙ БЕЗ ПАМЯТИ

АЛЕКСАНДР АБРАМОВ, СЕРГЕЙ АБРАМОВ РАЙ БЕЗ ПАМЯТИ КНИГА ВТОРАЯ. ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. МИР ВХОДЯЩЕМУ 1. ГОСТИ СЪЕЗЖАЛИСЬ НА ДАЧУ Не помню, кто из нас процитировал Пушкина, когда наше такси отважно свернуло с Киевского шоссе на путаницу горбатых дачных проселков. Но цитата в точности соответствовала действительности: гости именно съезжались на дачу. Мои гости. Ирина уехала с академиком в Ригу на симпозиум биофизиков - Осовец не доверился другой стенографистке, - а я остался единственным и полновластным хозяином садового участка с коттеджем из фанеры, шестью эмбрионами яблонь и тремя березками у садовой калитки. Гостей было трое: Мартин, приехавший из Нью-Йорка по маршруту "Интуриста" и без помощи локатора нащупавший меня в студийной монт

Артем и Сергей Абрам / Мой престол-Небо

Артем и Сергей Абрамовы Чаша ярости: Мой престол-Небо Анонс Он жил - и тогда его называли по-разному. Иногда - Сын Человеческий, иногда-Царь Иудейский, а иногда-и просто Учитель! Он умер - и две тысячи лет Его именовали уже только - Спаситель. Он вернулся-и что теперь? Он вернулся. Вернулся в мир, где все, чему учил Он когда-то, обратилось в прямую противоположность самого себя. Вернулся в мир, где Слово Его - переврано, а имя Его - оболгано. Он вернулся. Вернулся, чтобы хотя бы попытаться исправить то, что - Именем Его - сотворили с миром люди. Вернулся - не на новое ли распятое?.. Об этом - роман "Чаша ярости", продолжение романа "Место покоя Моего". ЧАСТЬ ПЕРВАЯ ПРОЛОГ ИТАЛИЯ. РИМ, ВАТИКАН, 21