Книги в электронном виде

Чейз Джеймс / Запомни мои слова (рассказы)

рудом вернул себе самообладание. Он разлил коктейль по бокалам и поставил один из них поближе к Герде. - Я не привык к разговорам такого сорта, - сухо заметил он. - Полагаю, это в обычае там, откуда вы? Герда не спеша отхлебнула из бокала. - Это не ответ на мой вопрос. - Она посмотрела на него в упор: - Вам бы хотелось затащить ее в постель, мистер Мерлин? Дэнни допил свой бокал и налил еще. - Я не собираюсь обсуждать такие вещи с вами, - резко ответил он. - В конце концов, вы тут третья сторона и, будучи таковой, не имеете права делать подобные предложения. Герда поставила свой коктейль на стол и отправилась в кладовку за яйцами. Вернувшись, она продолжила как ни в чем не бывало: - Некоторым образом мне не повезло в жизни. Я мыслю как-то по-мужски.

Верн Жюль / Наступление моря

Верн Жюль / Мэтр захариус

Хиггинс Джек / Отчаянный враг

залпом опрокинул в себя виски. Закрыл глаза, глубоко вздохнул и открыл их опять. - Который сейчас час? Поуп взглянул на свои часы. - Как раз половина девятого. - Хорошо, - заметил Роган. - В девять меня здесь уже не должно быть. Помыться здесь можно? Поуп услужливо кивнул. - Я весь вечер грел воду. - А одежда? - Разложена в спальне. А как насчет того, чтобы что-нибудь поесть? Роган покачал головой. - Не до этого. Если у тебя есть термос, залей в него кофе и сделай несколько бутербродов. Я поем в дороге. - Ладно, Ирландец. Как тебе будет угодно. Ванная комната - в конце прохода. Роган резко повернулся и вышел. И тотчас с лица Поупа слетела натянутая улыбка. - Кого он, черт возьми, корчит тут из себя? Огромного вонючего Мика? Бог

Хэйдон Элизабет / [симфония веков 3.] Судьба: Дитя неба;

в полях, принадлежащих лиринам, к югу от Тириана. Ты уверен, что второе сердце - тоже ребенок? - Нет, разумеется, не уверен, - резко ответил Акмед и принялся вытряхивать оставшийся песок из волос и плаща. - Вполне может быть, что это не ребенок. Но где-то здесь есть еще одно существо с грязной кровью. - А вдруг это сам ф'дор? - закутавшись поплотнее в плащ, предположила Рапсодия. 2 Келтар'сид, граница Сорболда, к юго-востоку от Сепульварты Только внутри экипажа, где царили прохлада и полумрак, можно было найти спасение от невыносимой жары. И все же он с нетерпением ждал возможности выбраться наружу, почувствовать наконец, что колеса остановились и пора уже выйти на свет, под обжигающее солнце сорболдской пустыни, где сама зе

Головкина Ирина (Римская-Корсако / Побеждённые

- Мерси, не совсем. Борзая наша заболела, у нее паралич задних лапок, она ведь старенькая. Это замечательная собака; она помнит моего папу, хотя уже восемь лет, как папа... как папы нет. Если бабушка скажет: "Диана, где Всеволод Петрович? Хочешь пойти с ним на охоту?" - она оглядывается и повизгивает, ищет папу. Каждое утро, когда бабушка пьет кофе, Диана подходит и кладет морду к бабушке на колени и смотрит так кротко, грустно и задумчиво. У нее глаза такие же красивые, как у вас. - Как у меня? - воскликнула Елочка. - Разве у меня глаза красивые? Вот я так в самом деле дурнушка! - О нет! Не говорите! У вас в лице есть что-то исключительное. Теперь не часто можно встретить такие лица. И так как Елочка смущенно молчала, она заговорила снова: - Жаль Диану! Он

Нестеров Михаил / Горный стрелок

т добежал до базового лагеря русских. По нему сновали завербованные Йоханом Фитцем непальцы-факиры - самые бедные и жестокие из мусульманских сословий Непала. Они уже начали сворачивать палатки. Другой скарб, включая альпинистские принадлежности и съестные припасы, непальцы увязали в огромные баулы. Шеель с сомнением покачал головой: смогут ли они унести все это? Но факиры взвалили на спины узлы и бодро зашагали по камням в противоположную от Кангбахена сторону. Командир возвратился в свой лагерь. Плотно позавтракав - обязательное правило, вошедшее в привычку, - отряд размеренным шагом двинулся к ледопаду. У его подножья Шеель остановился. Раньше здесь был базовый лагерь русских. Сейчас же ничто не говорило о его недавнем существовании: факиры подобрали

Гари Ромен / Корни неба

ошению к белому тут, в колонии. Он не настаивал, брал свою порыжевшую фетровую шляпу и молча уходил, даже не взглянув на собеседника, с невозмутимым видом человека, уверенного, что последнее слово останется за ним. Те, кто давали себе труд пробежать его петицию, - Орсини, к примеру, знал ее чуть не наизусть, так как читал и перечитывал с угрюмым сладострастием, питая таким образом свою злобу ко всем, кого, по его словам, больше всего ненавидел, - людей, считающих, что им все дозволено, хоть и не уточнял, что именно им дозволено, - все, кто читали его петицию, говорили о ней в баре "Чадьен" со смехом, довольные, что есть тема для разговора, кроме падения цен на хлопок или последних зверств мо-мо в Кении. Минна, которую иногда приглашали за столик, слушала эти пересуды, не

Гари Ромен / Пожиратели звезд

гах "искателя"; он приобрел такую известность, что после пребывания в его столице известной кинозвезды на улицах Голливуда можно было увидеть прекрасную блондинку за рулем "тандеберда", на лобовом стекле которого красовалась надпись: "Эта машина не является подарком Альмайо". Когда другая, весьма известная, кинозвезда по возвращении из аналогичного путешествия вдруг вывесила на стенах своей квартиры пять полотен великих импрессионистов, высказывания по этому поводу были таковы, что юная особа, ударившись в панику, созвала журналистов и сделала, несомненно, одно из самых ч замечательных заявлений во всей звездной истории Голливуда: "Я не имела никакого представления о том, что такое импрессионисты, иначе, сами понимаете, ни за что бы не приняла такого подарка". Когда

Фоллет Кен / Человек из санкт-петербурга

охо одетая, принесла ему стакан чая. Вынув из кармана надкусанный кусок сахара, Феликс положил его между зубов и стал прихлебывать чай так, как это делали простые крестьяне. - Суть в том, - продолжал Ульрих, - что в этом случае Англия сможет объявить Германии войну, но сражаться в ней будут русские. Феликс согласно кивнул. Невзрачная девушка сказала: - И убивать будут не князей и графов, а простых людей. Она права, подумал Феликс. Воевать на фронте будут крестьяне. Большую часть своей жизни он провел среди них. Это были грубые, суровые, малоразвитые люди, но их нелепая щедрость и взрывы изредка проявляемой неподдельной радости давали представление о том, какими они могли бы быть в нормальном обществе. Все их мысли были лишь о погоде, скоте, болезнях, деторожде

Келлерман Джонатан / Выживает сильнейший [Алекс делавэр]

уроженка Марокко, но росла и воспитывалась в Израиле. Преподает иврит в еврейской дневной школе района Вест-сайд. Семейство прибыло в Лос-Анджелес двенадцать месяцев назад из Копенгагена, где Кармели три года проработал в качестве атташе израильского посольства. За два года до этого он служил в посольстве в Лондоне, защитил в Лондонском университете докторскую по международным отношениям. Сам глава семьи, его жена и сын Одид свободно говорят по-английски. Айрит, по словам отца, умела "относительно неплохо изъясняться". Вся дальнейшая информация о дочери записана со слов мистера Кармели. Проблемы со здоровьем начались у девочки после перенесенного в шестимесячном возрасте гриппа. Отец считал Айрит "несколько незрелой, но всегда примерной девочкой". Термин "заде

Данилова Анна / Выхожу тебя искать

а этот раз Юля припасла для него буженину и копченую курицу. И сколько бы раз Надя ни предупреждала ее о том, что Леше неудобно принимать от нее такого рода подношения. Юля твердо знала, что Леше, этому вечному труженику и вечно голодному принципиальному холостяку, никакие супчики и котлетки, приготовленные Надей, не заменят грубой, опять же холостяцкой еды, такой, как "Таллинская", его любимая, колбаска, копченая свинина, свежий батон или кулинарный рубец с черным перцем, которые он уплетет за милую душу прямо у себя в предбаннике в обществе выпотрошенных покойников - и даже не поморщится... Знала она также и то, что так уж повелось, является она к нему не с пустыми руками, и менять эту традицию невозможно, иначе она будет чувствовать себя обязанной Чайкину, а это не вхо