Книги в электронном виде

Монтейе Юбер / Мольбы богомолов

у с ее далеко небезупречным прошлым. Вчера вечером мне на миг показалось, что ты просто не осознаешь последствий своего решения, если, конечно, оно будет осуществлено. Ты смотрел на эту девушку, не отрывая глаз, как завороженный. Чем она так околдовала тебя? Ее даже нельзя назвать очень красивой - во всяком случае, красивой в истинном смысле этого слова. Я в растерянности, я никак не могу понять тебя, Кристиан. Ты меня почти пугаешь... Заклинаю тебя, удержись от этого шага. Время еще есть. Обнимаю, мама. Дневник мадемуазель Беатрис Мансо (продолжение). 17 июля. Официальное бракосочетание в магистратуре шестнадцатого округа. Несмотря на торжественную обстановку и предупредительность чиновников, Кристиан с

Мориак Франсуа / Клубок змей

ся, ибо вряд ли ты будешь торжествовать, читая это письмо. Это было на дороге в долину Лилий. Мы с тобой выпрыгнули из коляски и пошли пешком. Журчала вода в речке; я растирал в руке стебелек дикого укропа; внизу уже сгущалась тьма, а на вершинах гор еще сияли очаги света... И вдруг у меня возникло ощущение, нет - почти физическая уверенность, что существует иной мир, кроме нашего, существует вполне реально, но мы знаем лишь тень его... Ощущение это длилось одно мгновение, и на протяжении моей печальной жизни оно повторялось редко и через очень большие промежутки. Но сама необычайность этого ощущения усиливала его значимость в моих глазах. Вот почему позднее, когда у нас начались бесконечные распри из-за религии, мне приходилось отгонять от себя т

Мориак Франсуа / Мартышка

тносительно гостьи, приближавшейся к их дому, все еще говорила о странной посетительнице, которая явилась к ним накануне. - А все-таки, - возражала жена, - это составит сто пятьдесят, а может быть, даже двести франков ежемесячной прибавки к нашему жалованью; урок с баронским мальчишкой - это ведь не пустяк. Давай-ка еще раз подумаем хорошенько... - Да что у нас, горькая нужда, что ли? Чего нам, скажи, пожалуйста, не хватает? Теперь я даже получаю бесплатно почти все книги, которые мне нужны. (Он писал для "Учительской газеты" обзоры романов и стихов.) - Ты только о себе думаешь, а ведь у нас сын растет. - Жан-Пьер тоже ни в чем не нуждается. Может быть, ты хочешь, чтобы я ему репетиторов нанимал? Жена снисходительно улыбнулась. Разумеется

Мориак Франсуа / Подросток былых времен

жду государством и церковью, или, вернее, между франкмасонством и конгрегациями. Я-то знал, что Симон увильнет от спора еще до того, как он начнется. У Симона, вероятно, есть в семинарии друг, которому он все рассказывает, но я для него существо высшей расы, я сын мадам; он любит меня, я уверен, но для него я так же недоступен, как для меня мадемуазель Мартино или вечерняя звезда. Он ничего не скажет, разве только... Я всегда предпочитал писать, а не говорить: с пером в руке я не знал удержу. - Я мог бы, - сказал я господину настоятелю, - написать Симону письмо, оно уже сложилось у меня в голове. - Но он сильнее тебя в богословии... - Как будто дело в богословии! Я знаю, с какой стороны повести наступление... На самом деле я узнал эт

Мориак Франсуа / Тереза Дескейру

, хрюкая от удовольствия, бросаются к корыту. ("Я стала этим корытом", - думает Тереза.) У него был такой же, как у них, торопливый, деловой, серьезный вид и такая же методичность. "А разве так можно? Разве это хорошо?" - осмеливалась иногда спросить изумленная Тереза. Он, смеясь, успокаивал ее. Где он научился классифицировать все, что касалось плотских утех, различать ласки, дозволенные порядочному человеку, от повадок садиста? Тут он никогда не проявлял ни малейшего колебания. Однажды вечером в Париже, где они остановились на обратном пути, Бернар демонстративно покинул мюзик-холл, возмущаясь спектаклем, который там давали: "И подумать только, что иностранцы видят эту мерзость! Какой позор! А ведь по таким зрелищам они с

Мориак Франсуа / Фарисейка

рон, крохотный приток Гаронны; однако даже отсюда, сверху, можно было проследить бег воды по особенно нежной зелени прибрежных зарослей ольхи. - Я сплю и работаю прямо под этой комнатой, так что нас разделяют одни половицы. Даже дыхание его мне будет слышно. Папский зуав заверил, что это ничуть не лишняя мера предосторожности и что с такого удальца "нельзя спускать глаз ни днем, ни ночью". Когда они перешли в просторную комнату нижнего этажа, которую аббат называл гостиной, где стояли столик и четыре кресла, а обои пестрели пятнами сырости, полковник шепнул на ухо священнику: - Мне нужно поговорить с вами наедине. А ты отправляйся в сад и жди, когда тебя позовут... А ну, живо! Но кюре прервал его и проговорил спокойным тоном: - Прошу

Моруа Андрэ / Литературные портреты

ать эту же семейную жизнь в сущий ад. Она все время твердила, что маленький Бейль - изверг. Однажды, когда мальчику было семь или восемь лет, он находился на балконе и играл, как свойственно всем детям в его возрасте: вооружившись небольшим ножом, он сажал зерна в цветочный горшок. Ножик выскользнул у него из рук и упал на улицу, едва не задев какую-то старушку, жительницу Гренобля. Тетушка Серафи божилась, что маленький Анри хотел убить эту старую даму. Представьте себе след, который подобное ложное обвинение должно оставить в сознании ребенка. В него проникает идея несправедливости. Для того чтобы отомстить своей старой тетке, он готов уничтожить все общество. Стендаль ненавидел всю отцовскую родню. Зато он обожал родных со стороны матери. Материнская р

Моруа Андрэ / Открытое письмо молодому человеку о науке жить

атели. Нет ничего прекраснее лучших про­изведений Толстого ("Война и мир", "Анна Карени­на", "Смерть Ивана Ильича"). Учение его всегда каза­лось мне надуманным, но романист он великолепный. Я ставлю его гораздо выше Достоевского. (Но, быть может, тому виной несходство наших натур.) Рядом с Толстым поместите избранные рассказы и пьесы Чехо­ва. Нет ни одного писателя, столь близкого моему сердцу. Я хотел бы, чтобы он пленил и вас. Наконец, "Мертвые души" Гоголя, "Рудин", "Отцы и дети", "Дым" Тургенева и повести Пушкина. Джойс? Кафка? Прочтите и решайте сами, отвечают ли они вашим запросам. Итак, вот вам (кроме современных авторов, кото­рых вы выберете сами) программа чтения на всю (599) жизнь. Вы можете возразить: "Она перегружена. Где

Моруа Андрэ / Фиалки по средам

лодежь видит в моих книгах, в них действительно есть. И по зрелом размышлении я прихожу к мысли, что, хотя ты и причинила мне много страданий, за них-то я и должен теперь, когда боль притупилась, поблагодарить тебя. Именно твоей постоянной ненависти я во многом обязан тем, чем я стал. По натуре своей ты--прежде всего разрушительница. В эту форму облеклась твоя злоба. Поскольку .ты не была счастлива, ты ненавидешь счастье, выпадавшее на долю других. Поскольку тебе не свойственна чувственность, ты презираешь наслаждение. Досада превратила тебя в проницательного и одержимого наблюдателя. Подобно тем лучам, которые сразу обнаруживают в громадном куске железа свищ -- угрозу его прочности, ты мгновенно нащупываешь в человеке слабое

Моспан Татьяна / Подиум

делей. Но где бы они сейчас все были, если бы не Пономарева? В замыслах художника. Только ее оборотистость позволяет Дому моды худо-бедно, но выживать. Погодите, придет время, она еще всем покажет! - Аллочка, по-моему, неплохо комментирует, а? - обратилась Нина Ивановна к Зинаиде. (Пригласить на показ Аллу Зубкову, журналистку из местной радиостудии, было собственной идеей Пономаревой.) Зинаида Кудрявцева сдержанно кивнула. Не выносила она, когда кого-то хвалили в ее присутствии. - Ничего, - вынуждена она была все же согласиться. Наташа краем глаза заметила происходившие переговоры Пономаревой с Зинаидой - и наклонилась к Кате: - Нинок и ее недремлющее око. С Зинкой будь поосторожнее: сволочная баба. - Знаю, - кивнула Катя. - Еще в бр

Моуэт Фарли / Собака, которая не хотела быть просто собакой

- объяснил он. -- Ты теперь достаточно взрослый, чтобы понять, что в мужских делах никогда не стоит давать женщине возможность считать, что она права. Не стоит давать ей ни малейшего шанса доказать это. Матт остается дома. Папина логика смутила меня, но я не стал спорить. Так в этот первый сезон мы бродили по полям и озеркам без собаки. Возможно, тогда это ничего бы не изменило. Самому папе и мне предстояло еще многому научиться, а процесс обучения охоте оказался бы невероятно сложным, попытайся мы одновременно натаскивать на дичь и собаку. В день открытия охоты мы с папой были на ногах задолго до рассвета (в ту ночь мы по-настоящему и не ложились). Погрузив ружья и все наше имущество на тряское сиденье Эрдли, мы покатили сквозь сум

Моэм Сомерсет / Рассказы

арем руки. Служитель знал, что викарию приятно, когда восторгаются его талантом. Викарий первым вошел в ризницу, за ним Алберт Эдвард. Последний с некоторым удивлением увидел там двух церковных старост. Он не заметил, как они вошли. Они любезно кивнули ему. - Добрый день, милорд, добрый день, сэр, - поздоровался он с ними по очереди. Оба престарелые, они исполняли обязанности церковных старост в течение всего времени, что Алберт Эдвард работал служителем этой церкви. Теперь они сидели за красивым столом для трапез, который прежний викарий привез много лет назад из Италии. Викарий сел на свободное кресло между ними. Алберт Эдвард смотрел на них поверх разделявшего их стола и с некоторым беспокойством думал о том, что могло стрястись. Он еще н