Книги в электронном виде

КОЧЕТОВ Всеволод / Чего же ты хочешь

. А я просто констатирую. Я, я, объективен я, а не ты. Что было, то было. - Ну и я тебе говорю: что было, то было. Дело не в личностях а в том, какие идеи исповедуют личности, насколько эти идеи отвечают интересам народа... - Рабочих и крестьян? - Спада улыбнулся доброй, почти ангельской улыбочкой. - Да, да, рабочих и крестьян. И ты состоишь в партии, которая была создана, и живет, и борется именно во имя интересов рабочих и крестьян. И если ты не способен отдать всего себя этим интересам, то зря ты связался с коммунистами, зря, Бенито. - Видишь ли, я не могу быть таким узколобым фанатиком. В наше время коммунистическое движение трактуется иначе, чем полсотни лет назад. Да и тогда это было сложным. Интересы рабочих и к

Клычков Сергей / Чертухинский балакирь

щёки с круглыми пушистыми ямками возле розовых губ, когда она чуть улыбнётся, такая была во всём её лице девичья ни к чему непричастность и ни в чём невиновность: робость красит девичье лицо лучше карамельной бумажки... Потому, должно быть, Феклуша и не засиделась долго на отцовской спине: стукнуло ей на семнадцатый год, и от сватов да от свах не стало никакого отбоя, хотя и приданого за ней большого не числилось, и слыла она за белоручку и чистёху, потому что росла в холе и в отцовской потачке. По хозяйству да по мельнице с отцом больше хлопотала Маша-домоседка, народу чужого хотя и не держали: не любил Спиридон чужие глаза... Сам же Спиридон Емельяныч глядел на Феклушку, как на картинку... * * * * *

Клычков Сергей / Князь мира

аднее, так, чтобы звон за звоном колесом катился, чтобы из-за леса по росе за десять вёрст ему было слышно соседний приход. У мужика дух сонливый, потому и любит он звон! Любит, любит мужик колокола на колокольне -- и, право же, в этой его привычке ничего нет такого, потому что по той же самой, может, причине любит он и звонки под дугой... надо ведь то понимать, что если мужик раньше чаще в церкву ходил, так не оттого ль, что в старое время на тройке катался, почитай, один барин Бачурин в нашей округе; была ещё у нас помещица Рысачиха, так она ещё до воли пошла на фуфы, а других оспод в нашем месте поблизости сроду-родов не бывало: мужики жили по большей части государственные, -- один, значит, только серый барин Бачурин, который

Гаврилов Пётр Павлович / Егорка (doc)

Афанасьев Александр / Крах одной карьеры

работали. Не мог такой опытный разведчик, как Травински, не сделать ни одной попытки подхода к советским ученым. Обиднее всего Андрею было, что Травински так быстро и легко его расшифровал. Таких проколов у Андрея еще не было. Он с досадой посмотрел на фотографию Травински, сделанную в Киеве: та же ироничная улыбка, те же усики и пристальный взгляд над газетой, которую тот держит в руках. Казалось, Травински знал, что его фотографируют, и принял соответствующую позу. Андрей положил фотографию в папку и задумался. Дверь открылась, и на пороге возник Росляков: - Андрей Петрович, зайди ко мне. Они вошли в просторный кабинет Рослякова. - Жарковато сегодня... Так, говоришь, не было подходов у Травински в Киеве? - спросил полковник, садясь за

Черкасов Дмитрий / [Невидимки 5.] Пятая стража

и вознамерилась уйти в вагон. - Ступайте к бригадиру! - сказала она через плечо.- Я вам не обязана доносить. Это мы раньше перед вами на цырлах стояли. - Женщина, пожалуйста! - взмолился Андрюха, давясь горькой пилюлей демократии.- Это моя сестра! Я сестру встречаю! Не в силах побороть мигрень, добрая фея железной дороги лишь злобно ткнула растопыренными пухлыми пальцами в сторону шумного молодежного круга под косым снегом. - Все там... дурачье! Ни минуты ночью не прилегла! - Вы уверены?! А как она выглядит? - Ты что - не знаешь, как сестра твоя выглядит? - усмехнулась железнодорожная прима, ушла в вагон и заперлась, завершив аудиенцию. У нее даже головная боль, наверное, прошла. Андрей недоуменно приглядывался к толпе на перроне. Молодежь крикливой гурь

/ Британские легенды и сказки СКАЗКИ Шотландские и Английские doc

/ Британские легенды и сказки СКАЗКИ Ирландские и Валлийские doc

Шелонин Олег; Баженов Виктор / Алеша драконыч

себя вторую половину мешка. Только тем, что дракон до конца еще не пришел в себя, можно объяснить тот факт, что он забыл про широкий кожаный ремень, опоясывающий его любимого сыночка. Пока он не опомнился, Алеша поспешил исполнить первую часть приказания, на ходу сдергивая с себя ремень и разрывая его на мелкие кусочки. - Мама! - Алеша прислушался. Найти маму не представляло особого труда, как правило, всегда кого-нибудь отчитывала. Вот и сейчас, услышав шум наверху, он решил, что на этот раз под раздачу попался кот, и пошел, естественно, на звуки. Алеша не угадал. Ей в тот момент было не до кота, ибо незадолго до блистательного окончания сдачи экзаменов в пещеру ввалились братки местного авторитета, некоего Ха Эм Вия, требовать виру за безобразное по

Раевский Андрей / [Игры демонов 2.] Конец игры

- Что-то здесь такое... Не пойму даже... Вот как если входишь в комнату, где сидят чужие люди, и заранее знаешь, что они тебя не послушают, что бы ты ни сказал. То есть любые слова говори - всё равно дураком будешь, потому что дух твой - посторонний там... - Хорошо сказал. В самую точку. - А что чувствуешь ты, учитель? - Примерно то же, что и ты. И к тому же сдаётся мне, что встречу я здесь кое-кого из старых знакомых. А что из этого выйдет - не знаю. - Вот бы знать будущее! - с искренним пафосом воскликнул Олкрин. - Помнишь, в Книге Круговращений: "закинул я десять клубков в десять мышиных нор. И в каждой норке мышка за ниточку дёргает. Пошёл за одной, а девять других утянули нити в норки и концов не видно". - Помню вроде. Ну и что? - А

Костомаров Николай Иванович / История России в жизнеописаниях ее деятелей. Первый отдел (rtf)

Лагерквист Пер / Рассказы

из-под анчоусов, стоял цветок. - Милости прошу вас, господин, зайти ко мне, посмотреть, как я живу, - сказал он. Я не собирался к нему заходить. Я не понимал, для чего это нужно. Мне стало не по себе. Зачем я туда пойду? Мы с ним не такие уж друзья, я проводил его немного, потому что нам было по пути, а заходить к нему я не хотел. Я задумался: там, во втором этаже, где был вечер, жили мои знакомые; странно, что меня не пригласили, - забыли, наверно. - Вы ведь не в обиде, господин, что я приглашаю вас к себе? - спросил старик, смущенный моим молчанием. - Нет, - ответил я. Нет, он неверно меня понял, я хотел, да, да, хотел зайти посмотреть, как он живет. Он спустился по лестнице, вынул ключ и вставил его в замочную скважину. Я заметил,