Книги в электронном виде

Воннегут Курт / Фарс, или долой одиночество!

етный вопль. Ее собственные химические элементы срезонировали на "взрыв" в камине. Потом химикатам захотелось чего-то большего. Они решили, что настало время маме излить свою душу и обнародовать подлинное отношение ко мне и к Элизе. Дым вырвался. От ее слов могли встать дыбом не только волосы. Руки ее свело конвульсией. Спина напряглась, а лицо исказила страшная гримаса. Мама превратилась в старую-старую ведьму. "Ненавижу их, ненавижу, ненавижу!" - вопила она. Через несколько минут мама добавила с холодной ясностью: "Я ненавижу Уилбера Рокфеллера Свеина и ненавижу Элизу Меллон Свеин". 10 В ту ночь она временно впала в беспамятство. Позже мне пришлось поближе узнать собственную мать. Я так и не смог полюбить ее и, по этой же причине,

Вульф Шломо / На своей земле

колену седой Арье. - Конечно, мы упустили гораздо лучший свой шанс в начале тридцатых годов. Если вы таким же путем попадете еще в какое-нибудь измерение, кроме наших двух, вы в тамошнем Израиле, возможно, встретите все шесть миллионов евреев, погибших в печах и во рвах в наших с вами измерениях. Виноваты во всем мои земляки-англичане. Они яростно препятствовали иммиграции в Эрец-Исраэль практически обреченных европейских евреев. Поэтому я считаю моих бывших соотечественников соавторами Катастрофы. Судя по тому, что рассказываешь ты, Амирам, мы оказались умнее вас не после Шестидневной войны, когда у власти у вас уже утвердились те, кого ты называешь левыми. Ни при каких обстоятельствах преемник Бен-Гуриона Леви Эшколь не мог позвол

Вульф Шломо / Рассказы

разделась перед всеми, чем и вошла сначала в античную историю, а потом и в мировую живопись. Подвиг совершила. И прочие картины - с мельчайшими подробностями того, что у любой нормальной женщины скрыто под купальником. Да еще Тамара вдруг говорит: "Правда, Дим, вот эта на Таню похожа?" "Ничуть не похожа, - у меня даже дыхание перехватило. - Эта брюнетка, а Таня блондинка." "Она имеет в виду, что тело похоже, - небрежно замечает Таня. - Бюст у меня ничуть не хуже. И кожа белее, чем у итальянки. Я уверена, что на ее месте смотрелась бы лучше." "Конечно, лучше, - намеренно мучает нас Тамара. - Вот как-нибудь сделаем фотографию в той же позе, сами убедитесь. Особенно, если в цвете. Этот художник, если бы Танечку встретил, итальяночку свою выгн

Вульф Шломо / Тяжелая вода

ову сегодня, спустя два десятилетия мира с Египтом, реализовать казалось бы очевидный проект водоснабжения нашей страны по синайскому трубопроводу из дельты Нила? Там эта пресная вода уже никому не нужна - Нил выбрасывает в море более ста миллиардов кубометров в год. И одного-двух процентов - в пределах точности годового сброса -нам хватило бы на все наши нужды с полным отказом от всех прочих проектов. Относительно короткий наземный трубопровод во много раз дешевле донного водовода из Турции, транспортировка и очистка едва ли потянут на полдоллара за тонну. Я уж не говорю о том, что отходы от очистки нильской воды - не соль, а ил, то есть органика, хоть сейчас на поля Синая и Негева." "Вы, как постоянный гость нашей радиостанции, неодно

Вульф Шломо / Шаг в сторону

будете у меня же раз в неделю вот в эти часы. Конечно, конечно, мы будем искать вам место. Разумеется, по специальности, это же наша работа, но... столько людей... и у вас такой возраст, что... Ищите и сами, если хотите хоть кем-нибудь работать..." *** "Меня тоже привлекает доктор Арензон," - профессор Тедди Миндлин выслушал специально приехавшего в Иерусалим на мое интервью профессора Штугарта. "Без вашей рекомендации, - в порыве благодарности обратился я к американцу, - никто бы не решился..." "Ложил я с прибором на все рекомендации, - в своей раздражающей ватичной манере простого парня обратился ко мне Тедди по-русски и добавил по-английски: - Я сказал, что, когда мне надо избавиться от нерадивого сот

Газданов Гайто / Вечер у Клер

л дружбу других людей, и тогда вдруг я ощутил ее до конца. Она становилась особенно дорога, когда появлялся призрак смерти или старости, когда многое, что было приобретено вместе, теперь вместе потеряно. Я думал: дружба - это значит: мы еще живы, а другие умерли. Помню, когда я учился в кадетском корпусе, у меня был товарищ Диков; мы дружили потому, что оба умели хорошо ходить на руках. Потом мы больше не встречались - так как меня взяли из корпуса. Я помнил о Дикове, как обо всех остальных, и никогда не думал о нем. Спустя много лет в Севастополе в жаркий день я увидел на кладбище деревянный крест и дощечку с надписью: "Здесь похоронен кадет Тимофеевского корпуса Диков, умерший от тифа". В тот момент я почувствовал, что потерял друга. Бог весть,

Газданов Гайто / Возвращение Будды

бой осторожности и заставляет нас иногда принимать меры, которые могут показаться слишком крутыми, но которых не всегда удается избежать. Именно так произошло с вами. Мы знаем, или во всяком случае хотим надеяться, что ваша вина меньше, чем это может показаться на первый взгляд. Будьте откровенны с нами, это и в ваших, и в наших интересах. По тому, как он говорил, было понятно, что он, конечно, гораздо опаснее первого следователя. Но я был почти рад этому: с ним можно было разговаривать другим языком. - Я понимаю ваше раздражение во время первого допроса, - продолжал он. - Произошла ошибка, чрезвычайно досадная: следователь, к которому вы попали, обычно ведет только самые простые дела, хотя неизменно стремится к вещам, явно превышающим его комп

Газданов Гайто / Пробуждение

по своей тишине и вечности, по величественному его спокойствию - на этот лес, на эти миллионы и миллионы листьев, на это соединение света, земли и деревьев. Он продолжал идти, углубляясь в лес. На далеком дереве куковала незримая кукушка. Ему казалось, что этот звук доходит до него из сна, не нарушая этой неправдоподобной густой тишины, так не похожей на печальное безмолвие его парижской квартиры, - этой тишины, в которой не было ни одного движения, кроме его медленных шагов. День был безветренный, листья не шевелились. Он вспомнил, что видел уже такие леса в те времена, когда был солдатом; но он был слишком занят тогда, и у него не было времени и возможности ощутить то, что он чувствовал теперь. Тогда была война, вопрос о том, ч

Газданов Гайто / Эвелина и ее друзья

ления началась эта потеря интереса к происходящему, которая со стороны должна бы казаться по меньшей мере преждевременной. То, что нас интересовало раньше и что должно было, казалось, сохранить свое значение при всех обстоятельствах, медленно уходило от нас, бледнея и удаляясь. Может быть, это следовало объяснить усталостью, которая незаметно все эти годы проникала в нас, заставляя нас вести какое-то отраженное существование, нечто похожее на механическую последовательность поступков, слов и суждений, которые заменили настоящую жизнь, ту, какую мы должны были бы вести, если бы все было нормально. Я с удивлением вспоминал, как еще не так давно я ночами сидел за книгами, в которых обсуждались те самые проблемы, которые теперь оставляли меня сов

Галихин Сергей / Рассказы

оценив животное взглядом. На его голос пришли дочка и жена. Мурлыка испуганно смотрела то на них, то по сторонам, не понимая, что происходит и кто эти люди. - Ой! Киска! - воскликнула девочка десяти лет и протянула к ней ручки. - Нравится? - спросил глава семейства. - О-о-очень... - пропел реб„нок, прижимаясь щекой к усатой кошачьей мордочке. Мама, прикрыв глаза, слегка кивнула головой. - Тогда бер„м, - заключил папа. - А у не„ колокольчик на шее, - сказала девочка. - Наверное, она убежала, - предположил папа. - Найд„тся хозяин - верн„м. Закрывшаяся дверь ножом полоснула по сердцу Василия. Одинокая слеза выступила в уголке правого глаза. Выход на чердак был закрыт на задвижку, но замка не было. Открываясь, решетчатая дверь не издала привычного скрип

Галич Александр / Верные друзья

, - сердито сдвинув брови, говорит Наталья Сергеевна, - но только не вам, Катюша! Странно получается: строится город животноводов, идет большое строительство, а хозяина настоящего, головы - нет. Нехода ваш без указания сверху чихнуть боится! Чуть что - ссылается на Москву, на Нестратова. - А Нестратов про нас и думать не думает, - печально заключает Катя. - Ну и нечего расстраиваться, - повторяет Сергей. - "Нечего", "нечего"! - вскипает неожиданно Катя. - Много ты понимаешь! - Да уж побольше тебя! - Ах, побольше меня? - Ну-ну-ну, бросьте ссориться, ребята, - улыбается Наталья Сергеевна. - А то уж и так по всей трассе идет про вас слава: не видятся - скучают, а видятся - ссорятся. Она поднимает с земли маленький чемоданчик, не

Галич Александр / Генеральная репетиция

, Аллея Победы... Видите, вон- в углу газетный киоск? Там я, между прочим, и купил эту открытку! Шварц. Вы были в Берлине? Вольф. Проездом. Шварц (восторженно). Честное слово, Мейер... Я вам, конечно, верю, но мне все время кажется, что вы врете! Это же сон - еврей из Тульчина идет по Берлину, по Аллее Победы! Вольф (улыбнулся). А как вам нравится Испания? Шварц (тряхнул головой). Про Испанию я даже говорить не хочу!.. Сокровище, Мейер! Они очень странные люди, эти испанцы. Обычно они снимают одну Альгамбру... Какую открытку ни возьми - Альгамбра, и снова Альгамбра, и нох-а-мул Альгамбра... А тут - Барселона, Кордова - сокровище! (Шварц перелистывает альбом, неожиданно замирает, тихо вскрикивает.) Боже мой! Вольф. Что случилос