Книги в электронном виде

Глуховцев Всеволод;; Самойлов Ан / Смерти нет

Принялись подсчитывать потери. Ясно, что Фаю с Поддувалой накрыло на глушняк. Вместе с ними погибли и трое самых маленьких: годовалый мальчонка и две маленькие девочки. Остальные спаслись - дети своей эпохи, они были пугливые, как зверьки, и инстинкт выживания, ослабленный за века цивилизации, в них легко вернулся на подобающее ему место. - А сестра твоя? - спросила Снежана. - И Ольга?.. Бабай хмуро пожал плечами. Что он мог ответить? - Не знаю, - сказал он. - Ладно, нечего зевать. Пошли! Пошли. Тоннель несколько раз поворачивал то влево, то вправо, казалось, вот-вот он кончится, но не кончался... Ребята потеряли время. Сколько они шли? Полчаса? Час? Два?.. Кто-то вновь из малявок вновь начал всхлипывать, но на него цыкнули, и он затих. - Долж

Косенков Виктор / Русский клан

роде ж в Крыму был... - Ага. Был, - подтвердил Дороф с таким видом, будто самолично пил водку с президентом на его даче. - После того как вся каша заварилась, он вроде как исчез. Потом взорвали там все. Я так понимаю, что схема простая: до ближайшего своего аэропорта и вперед, с пересадкой где-нибудь в Берлине. Ерунда это все, братцы, а вот что дальше будет... Про "дальше" Морозов слушать не стал. Плюнул в пыль и полез через низкий вход в палатку. "На кой мне это все? Игры эти, - думал он, вертясь на жестких армейских одеялах. - Политики. Вся страна как с ума посходила. Будка гласности. Целое государство - одна сплошная будка. Собачья. И все грызутся. Да так, что стены наружу выпадают. А мне что делать? Не хочу я ни псом быть, ни в будке жить. И демокр

Буало-Нарсежак / Морские ворота

, незнакомцем, вдруг нашедшим здесь свою смерть, чтоб уничтожить двадцать лет усилий, сомнений, дум, расчетов, успехов. Он убил себя. Это его дело. Но он одновременно убил их всех! Может быть, именно так Севр подошел к тому, чтобы сказать самому себе: "Я тоже больше не существую". Он начал думать: "Севр", как будто перестал быть самим собой. И это раздвоение в результате чрезмерного отчаяния странно вернуло ему немного хладнокровия. Каким-то образом, это его больше не касалось. С какого времени он больше не был тем Севром, что работал по 12 часов в сутки, никогда не ходил в театр и даже домой носил рабочие бумаги на воскресенье? Итак, этот Севр потерпел крах, стал банкротом. Ему остается только исчезнуть. Но не умереть! Это было бы слишком легко. Больше не существоват

Дюморье Дафна / Ребекка

ся привыкнуть к Нью-Йорку! Мы едем на том же пароходе, что и Элен. Ступайте в контору и распорядитесь, чтобы билеты и все остальное было немедленно заказано. Сегодня у вас столько работы, что некогда будет огорчаться из-за отъезда из Монте-Карло. Я не сразу пошла вниз. Зашла в ванную, села там и уронила голову на руки. Итак, это случилось. Я должна уехать и уже завтра буду сидеть в купе спального вагона, напротив миссис ван Хоппер и держать на коленях ее шкатулку с драгоценностями или большую сумку, как горничная. Мы будем мыть руки и чистить зубы в крохотном туалете, где всегда стоит графин с водой до середины, лежит кусок мыла с прилипшим волоском, а неизбежная надпись гласит: "Таз под умывальником". Каждый стук колеса будет напоминать мне, что я все

Буало-Нарсежак / В заколдованном лесу

ало сил. В этой тройной смерти было что-то необычное, какой-то смутный ужас, который остановил меня, и я начал сомневаться в себе. Наконец я решился, несмотря на отвращение, еще раз ощупать руку барона. Дотронуться до руки Клер я бы ни за что не осмелился. Мне лишь пришлось признавать очевидное. Смерть забрала эти три жизни, предварительно отняв их у Мерлена и де Дерфа, предыдущих владельцев замка. Этот факт только умножил мое замешательство, и я направился к порогу, охваченный паникой, которую уже ничто не могло предотвратить. В тот момент я услышал, как где-то в глубине замка скрипнула дверь, и я опрометью вылетел во двор. Совершенно потеряв голову, я уже не знал, бегу ли я за помощью, или же сам пытаюсь спастись. Я сбежал и должен в этом приз

Буало-Нарсежак / Последний трюк каскадера

телями замка. Само собой, вы ничего не слышали... - А-а! - протянул Ришар. - Визит вежливости, и вот меня уже допрашивают... Так вот, даю слово: я ничего не слышал. Но даже если бы и услышал, то не сдвинулся бы с места. Мне плевать, что бы ни случилось с папашей Фроманом. - Вы его не любили? - Он украл мои ноги. По-вашему, я должен был сказать ему спасибо? - Вы ссорились? - Они избегали друг друга, - поправил Шамбон. - Это правда, - подтвердил Ришар. - Едва он замечал меня, как останавливался, будто человек, обнаруживший, что он что-то забыл; или же смотрел на часы, и слышно было, как он шептал: "Где моя голова?", затем разворачивался, слегка кивнув мне... Меня забавляла эта игра в прятки. Резиновые шины коляски, наконечники костылей не производят ни малей

Бояндин Константин / Рассказы

словно героя всего княжества, когда он вновь появился у Форгаста четыре дня спустя. - Ничего не потерял, - вздохнул Блетталон, - никаких вызовов. У нас тут, конечно, довольно тихо. Десять, максимум пятнадцать вызовов в год. Вот на Западном архипелаге, я слыхал, тридцать лет назад было по пять-шесть вызовов в неделю. Бойкое место. У нас тут попроще. Север все же... а холод никому не по душе... Для немногословного эльфа эта тирада, по-видимому, равнялась месячной норме. - В следующий раз, - Форгаст протянул ему пару тяжелых очков, - оденешь вот это. - У тебя очень богатое воображение. Это может вызвать некоторые неудобства. И еще: ты, по-видимому, считал, что мы уничтожили тех, кого еще можно было спасти - их каких-то особых

Буало-Нарсежак / Та, которой не стало

него был туберкулез. Но зачем Ларминжа это знать? И хватит говорить об отце; он всегда ходил в черном; лицеисты прозвали его Сардина. В сущности, именно он и отвратил Равинеля от ученья. Вечно твердил: "Вот когда меня не будет... Когда останешься без отца... Трудись, трудись..." Сидя за столом, отец вдруг забывал о еде и, сдвинув мохнатые брови, унаследованные от него Равинелем, впивался взглядом в сына. "Фернан, дата Кампо-Формио?.. Формула бутана?.. Согласование времен в латинском языке?" Он был человек пунктуальный, педантичный, все заносил на карточки. Для него география была перечнем городов, история - перечнем дат, человек - перечнем костей и мышц. У Равинеля и сейчас еще выступает холодный пот, когда он вспоминает об экзамене на аттестат зрелос

Бояндин Константин / [Ралион 1.] Пригоршня вечности

о каждой? Как и тебе, мне дорого наше прошлое и я помогаю помнить его. На Ралионе осталось едва ли с десяток подобных святилищ... - Одиннадцать, - вставил Хранитель, кивнув. - ...и в каждом есть образы, не встречающиеся больше нигде. У меня нет времени, чтобы помочь тебе, но, по крайней мере, я смогу хорошо заплатить. Времена такие, что многие отвращаются от богов. - Верно, хотя времена меняются и к лучшему. - Хранитель несколько мгновений смотрел в глаза пришедшего и кивнул. - Хорошо, странник. Я не знаю, кто ты, но я помогаю всем, кто искренне интересуется богами. Прошел примерно час, и вот они встали перед улыбающимся божеством, сжимающим в одной руке несколько колосьев, а в другой - вычурной формы жезл. И тут что-то сместилось в гол

Буало-Нарсежак / Тайна лошади-призрака

м замком? "Как я вру! - думал Франсуа. - Но не могу же я рассказать ему про лошадь! Пока не время. И, кроме того, мы и правда сейчас изучаем Шатобриана". - Легенды?.. Нет, не припоминаю. По крайней мере о Кермоле. Одну я знаю, но она относится к часовне Прощения. Это красивая легенда, но исторически она ни на чем не основана. Поэтому я не стал упоминать о ней в моей книге. Священник взял стул и основательно на нем устроился, разгладив ладонями сутану. - Героиня этой легенды -лошадь. Я вижу, что это тебя удивило, но в нашем фольклоре много персонажей из мира животных... - Какая это была лошадь? - взволнованно спросил Франсуа. - Ну, этого я не знаю, ты слишком много хочешь. Возможно, боевая: в легенде упоминается, что она носила на себе рыцар

Буало-Нарсежак / Тайна человека с кинжалом

- Что ты видел? - Какого-то человека. - Уверен? Мальчик был потрясен. Честно говоря, он даже желал такого поворота событии, но теперь ему стало страшно. - Я думаю, да... Это был он, - пробормотал Без Козыря. - Кто - он? - Человек с кинжалом. - Не говори глупостей. - На нем был красный плащ! - Пойдем-ка. Только тсс!.. Рама от картины висела на своем обычном месте, хотя само полотно исчезло. И эта маленькая деталь придавала происшествию особую драматичность. Как будто Человек с кинжалом невероятным усилием разорвал связывавшие его путы и, открыв окно, выскочил наружу... Прибежала Сесиль, повторяя все время: "Господи! Господи!" Адвокат положил руку на плечо Руайера. - Мне очень жаль. Невол

Буало-Нарсежак / Волчицы

ыло в ней что-то от школьной учительницы, и я с еще большей, чем накануне, силой ощутил: меня экзаменуют. - Я счастлив быть здесь, - глупо сказал я; в этот момент ее рука более дружески оперлась на мою, и неуместная мысль пронеслась у меня в мозгу: она девушка. - Чему вы улыбаетесь? - тихо поинтересовалась она. - Тому, что чувствую себя в безопасности... Что, кажется, у меня есть наконец дом! - Это правда? Вы говорите это не только для того, чтоб сделать мне приятное? - Элен, как вы можете?.. Она убрала руку и оперлась подбородком на переплетенные пальцы. - Да, знаю, жизнь у вас была не из легких. - Может быть, не такая уж нелегкая, но проведенная в трудах и одиночестве... Пришлось вкалывать, чтобы прочно поставить