Книги в электронном виде

Федорова Екатерина / [леди-рыцарь 3.] Возвращение милорда

случае удачи. Пустое корыто и отсутствие работы. Старший Кановнин захандрил, но тут откуда ни возьмись вынырнул старый друг-приятель. Еще с институтских времен. И предложил создать совместную фирму — опять-таки с геологическим уклоном. Требовались капиталовложения. Для такого великого дела решено было заложить квартиру Кановниных — шаг совершенно глупый и неразумный. То ли приятель умел гипнотизировать, то ли еще что... В общем, отец согласился. В каком-то загадочном местном банке, на котором настаивал приятель, до подозрительного быстро оформили заем, выдали деньги — все тот же приятель понес их куда-то регистрировать как уставной капитал фирмы, куда-то вкладывать и чего-то на них покупать. И — чего и следовало ожидать — исчез вместе с деньг

Сьюзан Жаклин / Долина кукол

м, считает себя одаренной и думает, что потянет. Но на одну Мэри Мартин, Этель Мэрмен или Элен Лоусон приходится несколько тысяч рядовых исполнительниц, которые почти пробились, ведя полуголодную жизнь в третьеразрядных труппах. Анна молчала. Противопоставить логике Нили она не могла ничего. Заканчивая подкрашиваться, она сказала: - Хорошо, Нили. Я сделаю все, что в моих силах, и поговорю с мистером Бэллами. Но кто знает, возможно, ты и так получишь это место. Должно быть, им понравилось твое выступление, если тебя приглашали на просмотр целых три раза. Нили громко рассмеялась. - Вот чего я никак и не могу взять в толк. Почему они вызывали нас целых три раза? Как Элен Лоусон могло понравиться именно наше дурацкое выступление? Разве чт

Вебер Дэвид / Вселенная хонор харрингтон (хонор харрингтон. больше чем хонор 4

ми (включая большинство залежей полезных ископаемых) получили дворянские грамоты. Так появилась наследственная аристократия Мантикоры. Новая волна иммиграции состояла из трех различных типов людей. Каждый получал кредит эквивалентный стоимости билета второго класса от Солнечной Лиги до Мантикоры. Кредит этот мог быть превращен, по желанию владельца, в надел земли на планете или в акции орбитальных индустриальных концернов. Большинство, оказавшись лицом к лицу с девственной планетой предпочли землю, другие сделали вложения в индустрию, что в дальнейшем принесло им немалые деньги. Тот кто мог самостоятельно оплатить дорогу получал полную стоимость кредита по прибытии, тот кто не мог, получал от Фонда необходимые средства в счет кредита. Если же состояние иммигрант

РОМАНОВ Владислав / Замок с превращениями

го, и он все дни напролет читает исторические романы! - моя посуду, объясняла этот феномен Петухова-мама. - В романах таких подробностей нет! - парировал Петухов-отец. - Нет, он историк, и блестящий историк, только почему-то скрывает это... Может, быть репрессирован?.. - Вполне!.. - тут же соглашалась мама. - В лагерях так умели ломать людей, что потом и вспоминать о прошлом не захочется! - Н-да!.. - мычал Петухов. - Марион Делорм, на груди у герцога де Лонгвилля... Ай да тренер по плаванию!.. - Что?! - кричала из кухни Петухова-мама. Но Петухов-отец уже сидел в кабинете, в темноте и работал над диссертацией. Маша сорвала травинку и очень удивилась тому, что травинка была настоящая. - Ну теперь-то ты понимаешь что

Стампас Октавиан / [тамплиеры 1.] Рыцарь христа

овно бы со смехом сказало мне: "Ну что, рыболов, попался на крючок? Ловко я тебя разыграла и удивила?" Вот уже я видел их удаляющиеся спины, а сам, смешавшись с толпой благородных рыцарей и дам, продолжая кричать приветствия, медленно двинулся к выходу из внутреннего дворика Кафедрального собора. Теперь я знал многое о моей милой крестьянке, теперь я знал, что раньше ее звали Пракседис7, а теперь зовут Адельгейдой, что ей, так же, как и мне, восемнадцать лет, что она дочь русского государя Всевальда, что она недолгое время была замужем за Генрихом Штаденским, но быстро овдовела, жила в Кведлинбурге, в монастыре, где аббатисой была сестра Генриха IV, тоже Адельгейда, и где Генрих познакомился с нею и после смерти императрицы Берты сделал предложение стать его жен

Стрельцов Иван / Спец экстра-класса

нной дислокации. Неожиданно вагон дернулся и медленно тронулся, за окном поплыли вокзальные постройки. — Ну, вот и поехали, — обрадованно воскликнул замполит. — Как говорится, с северного берега Черного моря к южному берегу Белого моря. Ехать долго не пришлось, через двадцать минут состав остановился на сортировочной. В окна было хорошо видно, как зеленые угловатые маневровые тепловозы растаскивали железнодорожные вагоны, платформы с грузами. Глядя на эту суету, замполит, в недавнем прошлом начальник гарнизонного Дома офицеров, не удержался от реплики с пропагандистской подоплекой: — Несмотря на продолжающуюся войну, все-таки чувствуется приближение мира. Видите, товарищи, здесь в основном преобладают мирные грузы. — Ага, потому что

Брюсов Валерий / Огненный ангел

не был очевидцем ничего чудесного в жизни, что самое наблюдение и опыт, эти первые основания всякого разумного знания, доказывают неопровержимо присутствие в нашем мире, рядом с человеком, других духовных сил, кото- рые христианами признаются за бесплотное воинство Христо- во и за служителей Сатаны. Помнил я также слова Лактанция Фирмиана, уверяющего, что иногда ангелы-хранители соблаз- няются прелестью тех девушек, души которых они должны бы оберегать от греха. Однако многие подробности в странном рассказе Ренаты с самого начала представились мне малове- роятными и не допускающими признания. Видя, что встречен- ная мною женщина действительно находится во власти дья- вольской, не знал я, где кончались обманы злого духа и где начиналась ложь ее слов. Так, мучаясь догадками и

ВИЛЕНКИН В. / В сто первом зеркале (Воспоминания об Анне Ахматовой)

ресов Анны Андреевны, чтобы придать своим вос- поминаниям тот или иной «couleur locale». И все-таки некоторые темы, какие-то наши разговоры живут в памяти неотделимо от обстоятельств места, времени, даже погоды. Вот пример. Много у нас было с Анной Андреевной разговоров о Пастернаке, в разные годы, в разных мес- тах,— не помню ни одной встречи без присутствия хотя бы его имени,— но с улицей Красной конницы, с 1959 годом связан у меня в памяти какой-то особенно мучительный разговор о нем, какой-то узел нашего взаимного непони- мания, который завязался тогда в споре о романе Пастер- нака «Доктор Живаго» и так никогда потом и не распуты- вался. Помню, было это в феврале, сгущались сумерки, и раст- реллиевский собор казался сумрачным на исходе корот- кого зимнего дня. Через

Кузьмин Михаил / Стихи и проза

ых портах, обнимая веселых иностранок; франты тридцатых годов, подражающие д'Орсэ и Брюммелю, внося в позу дэнди всю наивность молодой расы; важные, со звездами, генералы, бывшие милыми повесами когда-то, сохраняющие веселые рассказы за ромом, всегда одни и те же; милые актеры без большого таланта, принесшие школу чужой земли, играющие в России «Магомета» и умирающие с невинным вольтерьянством; вы - барышни в бандо, с чувством играющие вальсы Маркалью, вышивающие бисером кошельки для женихов в далеких походах, говеющие в домовых церквах и гадающие на картах; экономные, умные помещицы, хвастающиеся своими запасами, умеющие простить и оборвать и близко подойти к человеку, насмешливые и набожные, встающие раньше зари зимою; и прелестно-глупые цветы театральных училищ

Лукницкая Вера / О жизни и творчестве николая гумилева

овав ему всю позорную бессмысленность бойни на Дальнем Востоке. Приведу несколько примеров его отношения к поли- тике. В письме Брюсову 8.01.1907 года из Парижа Гимн- лев писал, что из созданного им журнала «Сириус1» «политика тщательно изгоняема». Еще в одном из парижских писем газета показалась мне симпатичной, наивен в делах политики, что так и она направления...» Лариса Рейсыер писала итальянцу году: «Malheuresement il ne comprenait ia politique, ce «parnassien russe» l. Брюсову: «...сама но я настолько не понял, какого Скарпа в 1922 pas rien dans Не использовав летний отдых до конца, Гумилев с матерью и сестрой выехал в Царское Село. Осталь- ные члены семьи продолжали жить в Березках. Степан Яковлевич послал прошение директору Николаевской царско

Ремизов Алексей / Взвихрённая Русь (автобиографическая проза)

) Снами заполнены многие страницы «Взвихренной Руси». Важно, что сон по природе своей монтажен и представляет коллаж раз- нообразных фактов и впечатлений «дневного» сознания, причудливое и «нелогич- ное» сочетание которых создает мнимую фантастику сна. Для Ремизова сущест- венно, что сон — это пограничное состояние сознания, выражение его внелогичес- кой, иррациональной глубины. Кроме того, сон является реальным свиде- тельством жизни мифа, с которым еженощно сталкивается каждый человек: «Сон — это единственная наша связь с тем миром и проводник в этом мире самых тайных мыслей»3. В тексте «Взвихренной Руси» сны, как и «внутренняя речь» героев, графически выделены, так как «явления сна от событий яви» отличает «особая ритмичность»: «Разве то, что из сна, можно переводить на нашу т

/ Эрос Серебряного века

ых, перво-второ-третье-разовых, числящихся «мадемуазель не пришла» до хронического «мадемуазель не приходит» — какая работа в дороге. Мадемуазель просто поселилась в отсутствии, в которое (для нас) сначала случайно попала. Не было обеда или ужина, чтобы кто-нибудь из больших или маленьких, между тарелкой и тарелкой, тоном отстоявшегося уже удивления не устанавливал: «А мадемуазель не идет». И сразу, точно только того и ждали по проторенным уже дорогам отзвука, хоровое: — Может быть, заболела? Но тогда бы написала. Может быть, сестра заболела? Но тогда бы тоже написала. Может быть, до того одна, что и написать некому? Но тогда ведь и подать некому. Может быть... Мадемуазель, где-то болевшая, наваливала. Люди были все трезвые (бабушка, тетка/дядя и мать мальчика, отец и м