Книги в электронном виде

Пол Фредерик / Встреча с Хичи

ка под каким-нибудь предлогом, пока Долли не вернется? Или вытолкать его и потом рассказать Долли? Но эта дилемма тут же разрешилась сама собой: дверь заскрипела, и вошла Долли. Как бы ни выглядела Долли у себя дома - обычно глаза ее слезились от аллергии на флору Пегги, она вечно недовольна, у нее редко причесаны волосы, - но когда она выходит наружу, она ослепительна. И, очевидно, она ослепила неожиданного гостя, когда появилась в дверях, и хоть Уолтерс уже около года был женат на этой женщине со стройной фигурой и неулыбающимся лицом - и отлично знал, какой диете она обязана первому, и какому недостатку своих зубов - второму, сам он тоже был почти ослеплен. Уолтерс обнял ее и поцеловал; она вернула поцелуй, но не очень внимател

Пол Фредерик / Эпоха нерешительности

оличество спало в медленном холоде гелиевых ванн; а Форрестер чувствовал себя в полном одиночестве. Висящий на поясе инджойер заговорил: - Человек Форрестер. Вы прослушаете поступившие сообщения? - Да, - расстроенно согласился Форрестер. - Сейчас. Подождите. Он вытащил из пачки последнюю сигарету, прикурил, потом смял и выбросил пачку. Форрестер размышлял. Получив в собственность инджойер, он почувствовал себя обладателем кувшина с джином и трех желаний. Быстрота и четкость ответной реакции устройства обескураживала его. Он ощущал, что инджойер требует от него равноценной уверенности и четкости, к коим Форрестер не был готов. Печально улыбнувшись самому себе, он признал неловкость положения, в которое поставило его говорящее

Поллотта Ник / Бюро-13 1-3

жу, оставили его упаковку без внимания. И почему это все маги немного с приветом? Прошли три томительных часа, прежде чем зеленый грузовичок тихо выкатился на грунтовую дорогу и остановился перед хижиной, за рулем - никого... - "Мекси-кан-ские кани-икулы-ы"! - крикнул я, сложив руки у рта, - сообщение, что опасности нет. За нами послышалось шуршание листвы, мы обернулись, и из кустов с другой стороны хижины вышла Минди, держа в обеих руках по ножу. - Привет, ребята! - Она весело засунула ножи на место и подошла ближе. - Простите, что так задержалась, но я позволила себе небольшую остановку - сморило что-то... - Нет проблем! - Ричард ослабил свою хватку - он все еще держался за рукоятку лома. - Просто мы тут автобус

Прашкевич Геннадий / Анграв-VI

жал, отвел взгляд. На Европе так смотрел на меня Бент С. У него были на то причины. Вертолет миновал Воронку и я опять услышал голос гида: - Началось все с того... Конечно, о чем ему говорить? Гид говорил о Воронке. 8 ...Началось все с того, что где-то на пятидесятом году освоения Несс, на так называемой Губе, на чудовищном валу вздернутых, до блеска отшлифованных глыб, окружающих Воронку, был найден труп известного певца С., любимца деянирской публики. Благодаря опубликованным отчетам, достаточно подробным, история эта дошла до Земли. Труп С. лежал прямо на Губе. Он был припорошен пылью, исцарапан, но глубоких ран на нем не обнаружили. Зато кости оказались перебитыми, раздав

Прашкевич Геннадий / Демон Сократа

?" Он нисколько не повзрослел - из белого воротничка вытягивалась тонкая шея, по-детски беззащитная. От ребят я отбился, дав обещание зайти через пару дней специально. И потащил Славку в его тесную темную будку. Славка, конечно, почувствовал себя польщенным, а я этим грубо воспользовался. - Вот скажи, мастер. Можно сработать фотографию человека так, чтобы он при сорокалетнем, скажем, возрасте выглядел на все семьдесят? Причем настоящую фотографию, без всяких накладок и фокусов. - Да запросто, - весело ответил Славка. - Как? Славка засмеялся. - Здесь и чудес никаких не нужно. Хватит нормального компьютера, умеющего считывать математические модели. В данном случае, модели возрастных изменений. Полсотни парамет

Прашкевич Геннадий / Приключение века

ин был счастлив, он доказал свою правоту. Да и от неизвестного существа отделяли нас все двести метров обрыва, да еще три километра кальдеры - Хорош! Нажрался сивучинки и спит! Небось, ему теперь чебуреки снятся? Почему именно чебуреки, Сказкин не пояснил. Но пропавшие собаки Агафона Мальцева, разнесчастная его корова со звездочкой во лбу, сивуч, зверски задавленный на подошве кальдеры - во всем сразу проявилась некая система. А Сказкин бухтел: - Слышь, начальник! В нем метров двадцать будет! Вот бы из него галстуки нарезать, всем бы хватило, да? А печень? Какая печень! - Причем тут печень? - Ну как! - быстро сориентировался Сказкин. - Витамины. Он же разнообразную пищу жрет! - Серп смело плюнул в траву и неожи

Прашкевич Геннадий / Пять костров ромбом

битый с ног и брошенный на "Лору", он все еще пытался порвать металлические зажимы, жадно сжавшие его руки и щиколотки. Бессмысленная борьба!.. Но таков был Кайо - он всегда боролся до конца. Он всегда был уверен, что борьба не бывает бессмысленной! У _н_а_с_, подумала Анхела, не отрывая глаз от поверженного на "Лору" либертозо, такие люди идут в Космос. Только в Космосе возможна полная отдача всех сил... Три дня назад, - подумала Анхела, следя за каждым движением журналиста, - Кайо уже был обессилен, измучен, доведен до грани, но... он еще надеялся! А сейчас надежды в нем нет. Сейчас Кайо живет не надеждой. Сейчас он живет только ненавистью. Три дня назад, вспомнила она, черная грозовая туча заволокла все небо. Мощные молнии сухой гроз

Прашкевич Геннадий / Шкатулка рыцаря

У каждого свои устоявшиеся привычки... Вот свои сто грамм фермер и налил, отвел локоть в сторону, торжественно задирая голову, чтобы принять необходимый вес, правда, в этот момент кто-то требовательно похлопал по его плечу. - Иди ты! - сказал фермер, зная, что местные алкаши вполне способны учуять запах алкоголя даже за Городом. И обернулся. Прямо на него, опираясь на блестящие, как бы под собственным весом расползающиеся спиральные кольца, пристально, даже загадочно смотрел гигантский питон. Фермер и раздумывать не стал, чего тут раздумывать? Одним движением он расшиб чекушечку о пень, зажал в руке ужасное холодное оружие и бросился на вторгнувшегося на его территорию питона. Особой веры в успех фермер не испытывал, но над

Преображенский Сергей / Паразиты мозга

дно чем-то подрезал резинку на которой они держались. Теперь я осталась совсем голая, но танец тем не менее продол- жался. Валеру сменил другой парень, его сменил следующий, за это время можно было закупить целую цистерну водки, а Вероника все не шла. Наконец, танцы им надоели и Валера сказал: - Ложись на диван, мы будем тебе делать массаж! - Эротический! - добавил кто-то, и они заржали как кони. - Вы что, ребята? Не надо, пожалуйста не надо, - стала я их уговаривать, - Сейчас Вероника должна вернуться. Они опять зас- меялись. - Так вот ты кого оказывается ждешь,- сказал Валера, - свою подружку. Я думаю, что она не скоро теперь вернется. Она поеха- ла к Витьку домой, трахаться, а это надолго. - Но ведь они же сказали, что поехали за водкой! - ск

Преображенский Сергей / Седьмой элемент

! Стоп, ведь это же ситуация из "Кровавых похорон", опять! Как же я мог забыть! Там на одного лоха мафия пытается повесить убийство, совершенное киллером Вованом, и подбрасывает ментам улики, но менты, по халатности теряют эти улики. Лоха отпускают, и тогда мафия подсовывает ему психическую девицу, которая его провоцирует. Она доводит бедного парня до такого состояния, что тот бросается на нее и душит голыми руками. И тут приезжает милиция! Постой, а что же там дальше? Я совершенно ничего не помню!" Он кинулся искать рукопись, но ее на обычном месте, под диваном не оказалось. Комаров перевернул вверх дном всю квартиру, но бумаг нигде не было. Он не стал терять время на дальнейшие поиски, а просто включил компьютер и загрузил в

Пухов Михаил / Станет светлее

изнес он. -- Вам станет смешно, но я кажусь себе ясновидцем. Ведь я все это предвидел! Оказавшись внизу, Александр Синяев открыл багажник, достал оттуда пушистую щетку и принялся за скафандр. -- Что вы имеете ввиду? -- Свою вахту, -- объяснил Бабич. -- Монин прав, выходить в пространство было рискованно. Но я почувствовал; что-то произойдет. Даже не так. Я понял, что если не выведу звездолет из подпространства, то не случится событие, которое могло бы произойти. -- Любопытно, -- сказал Александр Синяев. Он уже очистил скафандр и передал щетку Бабичу. Тот продолжал: -- Мы оказались недалеко от планеты, но я не смотрел на нее. Я все время наблюдал. Что-то должно было произойти. Я совершенно не удивился, когда ув

Райт Джордж / Рильме гфурку

? -- спросил Фрэнк. --Раз никто не в состоянии охватить картину в целом, то никто не может и рекомендовать такую-то вещь как шедевр. --Разумеется. Но нам и не нужны подобные рекомендации. Видите ли, когда цивилизация достигает третьей стадии и перестает перестраивать внешнюю среду, у нее наконец-то появляется возможность заняться внутренним миром. У нас нет такого явления, как ваша графомания -- в широком смысле, а не только в литературном. Конечно, разные элианты талантливы по-разному, но ни один из них не страдает недостатком вкуса и не предложит на всеобщее обозрение вещь откровенно неудачную. Поэтому, выбирая произведения произвольным образом, мы почти никогда не испытываем разочарования. --И вас не огорчает, что вы не можете познакомиться с каждым шедевром