Книги в электронном виде

Архангельский А.Г. / Пародии. Эпиграммы.

я. В городе начался хаос. Ненужные, ничтожные поэтики, которых еще не успели угробить в Редакционной Корзине, воспрянули духом и обнаглели до того, что открыто стали писать стихи, выступать на литературных вечерах и даже печататься. Поздравляли друг друга. -- Конечно! Ура! -- Проверка прав на писание стихов прекратилась! -- Какое счастье! -- Смотрите, расклеивают новые приказы! IV ОПЯТЬ БЫЛИ РАСКЛЕЕНЫ ПРИКАЗЫ Их текст был понятен, приятен и деликатен. Вот он; "Всем. Всем. Всем. "С момента опубликования настоящего приказа писать стихи разрешается всем. Пишите и печатайтесь. "Коллегии Наивысшей Деликатности в составе Воронского, Жица и Фатова вменяется в обязанность хвалить поэтов и благословлять их на

Бахнов Владлен / Внимание: Ахи! (сборник)

числу опекаемых планет пятнадцать отрядов (по две тысячи обучителей в отряде), прикрепили к отрядам начальников-координаторов, подчинявшихся одному Главному Координатору. И вот уже космическая экспедиция, прибыв к месту назначения, начала действовать. У каждого отряда была своя висевшая высоко над планетой космическая станция, корабль для межзвездных полетов и дюжина небольших ракетопланов, поддерживавших сообщение между станцией и планетой. Обучители, рассеявшись по планете, подсказывали туземцам всевозможные прогрессивные идеи. А так как младшие братья не должны были подозревать, что их насильно цивилизуют, обучителям приходилось притворяться местными жителями, жить в пещерах, терпеть ужасные бытовые условия и работать в обстановк

Беленький Марьян / Самоучитель жизни в Израиле

осылал вам свою пьесу. - Какой еще Чехов? - Мои пьесы идут во всем мире. Я послал вам пьесу... - Йоси, тут какой-то Чахов послал какую-то пьесу. Ты в курсе? Я тоже нет. Алло, мы не в курсе, пошлите еще раз. - Так я уже в третий раз посылаю. - Что вы к нам пристали? У нас своих дел по горло. - Хорошо, Я пошлю еще раз. А когда ждать ответа? - Ну... Позвоните через полгода.... * * * - Алло, полгода тому назад я послал вам свою пьесу. Моя фамилия Чехов. - Йоси, этот графоман опять звонит. Что ему сказать? Алло, ваша пьеса нам не подходит. - Но почему? - Эти русские совсем обнаглели. Не подходит и все! Мы сейчас репетируем пьесу Каца. - Но я - Чехов. Меня весь мир знает. - Йоси, ты про Чахова слышал? Я т

Белобров Владимир / Рассказы и повести

- Вдруг послышался топот и на поляну выскочил возбужденный кабан Кузнецов. Попугай юркнул в кусты. Кабан налетел на Розу, придавил ее к земле и мощно покрыл. Насладившись свиньей, Кузнецов сел на траву, вытащил гитару и спел: Любви стесняться не надо Она для сердца отрада Она для смелых награда Она затем нам дана Чтоб наслаждаться ночами С любовью встречей случайной Когда так сердце печально Стучит в груди кабана Любви не надо бояться Под белым цветом акаций Но если хочешь признаться Любовь допита до дна Я в поле чистое выйду Порою землю копытом И там зарою обиду У кабана жизнь одна! На краю поляны сидел и ел дыню телохранитель Кузнецова бегемот Ж

Бергстед Гаральд / Праздник Святого Йоргена

сей раз гроссмейстер был сражен. Он не мог отказать дочери в известной проницательности и смотрел на нее с возрастающим изумлением. "Вот в чем дело! - думал он. - Оказывается, она сама не прочь стать соборной невестой! Не потому ли она так рассердилась на нас?" В голове гроссмейстера тут же созрели новые честолюбивые планы, сердце преисполнилось гордости, и он с глубоким интересом посмотрел на свою умную честолюбивую дочь. Но Олеандра разочаровала его. Она вдруг заявила: - И в плащ вы не верите. - Что ты сказала? - взревел он. - То, что слышишь. Когда ты болел зимой, то собрал вокруг себя врачей и знахарок чуть не со всего света. А ведь куда было проще сходить в собор и прикоснуться к плащу святого Йоргена. Но ты прекрасно знаешь, что в нем не больше целебной силы, чем

Бретт Саймон / Исповедь маленького негодника

вутое умение общаться, которое впоследствии наверняка поможет ему стать главой городского самоуправления. Я выбрал удобный момент и сделал неуловимое движение рукой. Мои ногти прочертили на его щеке впечатляющую царапину, и он зашелся в рыданиях. Тут же подскочила его обезумевшая мамаша и схватила свое дитятко на руки. Ее отношение к моей, когда та вернулась из своей бесполезно-эгоистичной прогулки по магазину нижнего белья, было более чем прохладным. Кажется, я на верном пути. Дни 24-25 Выходные. Дразнил кота, заодно наблюдая его способы общения. Памятуя о прошлой выволочке, несчастное животное боится меня трогать, но это не помешало ему продемонстрировать действительно класч сную работу лап и когтей. День 27 В яслях применил наблюдения за кото

Ерофеев Венедикт / Записки психопата

го самосознания чего бы то ни было... черта, свойственная мне... да еще, может быть, паре миллионов самых оголтелых коммунистов... Но в данном случае мой восторг несколько умеряется тем, что мой (мой собственный! хе-хе) круп играет незавидную роль горизонтально распластавшейся метрополии и потому не может испытывать особенной радости от созерцания обнаженных суверенитетов... И самое непредвиденное - и самое раздражительное для меня - это зверский холод, который охватывает понемногу мое ложе и, следственно, - меня самого. Я поворачиваюсь на бок и силюсь разгадать причины беспочвенного похолодания. Я пробую вслух проследить температурную эволюцию моего ложа - но вслушавшись в свою речь, с неудовольствием замечаю, что с уст моих срываются рассуждения

Ильф Илья; Петров Евгений. / 1001 день, или Новая Шехерезада

валами вдохновения, Яков Трепетов решился на кражу: "В тюрьме мне никто не помешает, - с горькой радостью думал культработник, - там напишу я "Майские грезы". Две недели показались ему достаточным сроком. И потому он с такой радостью встретил приговор. В первый же день, с аппетитом пообедав "передачей", которую принес в тюрьму безутешный Умрихин, и с отвращением выбросив в "парашу" найденную в булке записку: "Яша! Брось эти глупости!" - Яков Трепетов засел за поэму. Под мерные шаги часового и под тихую перебранку соседей хорошо думалось. Потные валы вдохновения окатили узника. Он почувствовал привычный грохот в висках и начал быстро писать: Майские грезы (Поэма) По клейким лепесткам уже стекает сок, А воды уж весной шумят... Но тут дверь камеры с шумом отвор

Ильф Илья; Петров Евгений. / Рассказы и фельетоны

запутались разноцветные кружочки конфетти. Из петлицы Барсука свисала бывшая чайная роза, от которой почему-то пахло портвейном ‘ 17, а Икапндзе обмахивал разгоряченное лицо зеленым хвостиком от редиски. Лица у них сияли. О встрече в Комиссии партийного контроля давно уже не было речи. Они занимались более важным делом. - Значит, так, - говорил Икапидзе, поминутно наклоняясь всем корпусом вперед, - мы вам даем Водопьянова, а вы нам... вы нам да-е-те Молокова. - Мы вам Молокова? Вы просто смеетесь. Молоков, с вашего разрешения, спас тридцать девять человек! - А Водопьянов? - Что Водопьянов? - А Водопьянов, если хотите знать, летел из Хабаровска шесть тысяч километров! Плохо вам? - Это верно. Ладно. Так и быть. Мы вам даем Молокова, а вы нам даете Водопьянова, одн

Ильф Илья; Петров Евгений. / Светлая личность

азали честь, переименовав Кукуев в Пищеслав. Раскрылись обаятельные, отливающие молочным цветом червонцев, перспективы. Предвиделся расцвет пельменной промышленности в городе, бывшем доселе только административным центром. В первый же день два "скоропища", работая в три смены, изготовили сто сорок четыре миллиона пельменей. На другой - работа прекратилась, потому что запасы муки и мяса истощились. Штабеля пельменей лежали на улицах Пищеслава, но, к удивлению акционерного общества "Пельменсбыт", образовавшегося для эксплуатации изобретения Бабского, спрос на пельмени, при всей их дешевизне, не превысил пяти тысяч штук. Перевозить пельмени в другие города на продажу было невозможно из-за жаркого летнего времени. Пельмени стали разлагаться. Запах

Иштван Рат-Вег / История человеческой глупости

ь малая толика из набора утонченных привилегий высшего дворянства. Не о главной роли шла здесь речь, а об яствах, особую пикантность которым придавало то, что правом этим пользовались при всем честном народе. На придворных приемах дамы низшего ранга целовали подол платья королевы. К целованию были обязаны и герцогини, и супруги пэров; их привилегия сказывалась в том, что они могли целовать платье чуть-чуть повыше. Длину шлейфа дамского платья придворный закон по словам Сен-Симона определял так: Королевы - 11 аршин, Королевен - 9 аршин, Королевских внучек - 7 аршин, Принцесс крови - 5 аршин, Прочих герцогинь - 3 аршина. И тремя аршинами можно было бы подмести достаточно мусора, поскольку 1 парижский аршин равнялся 1,19 мет

Кроткий Эмиль / Отрывки из ненаписанного

скание алиментов. Будем как солнце: Оно светит и глупым. Белые, точно из парафина отлитые лебеди легко покачивались на зеленом пруду. Было шумно: на всех дачах поселка патефоны горланили романс "Тишина", Будь как солнце: уходя, гаси свет Больше всех о блеске заботятся чистильщики сапог. Боялся никотина, а умер от того, что проглотил антиникотиновый мундштук. Болей душой за свою работу, но не требуй на этом основании больничного листа. Вечным пером писал недолговечные фельетоны. В комнате висело целых три термометра, и оттого в ней было особенно жарко. Всю дорогу играли в каюте в преферанс и пели волжские песни. На Волгу так и не взглянули. В день его девяностолетия сослуживцы подн