Книги в электронном виде

Чейз Джеймс / Лечение шоком

рвый раз мне ответила Мария, толстая мексиканка, горничная Хильды, и я повесил трубку, второй раз ответил Делани, и я снова повесил трубку, третий раз ответила Хильда, и на сей раз повесила трубку она. Не выдержав, я поехал к ее дому и, как вор, ходил в темноте по саду. И когда я увидел ее силуэт в окне спальни, мне показалось, что сейчас у меня остановится сердце. На пятые сутки мне повезло. Я поехал в Глин-Кэмп и встретился с шерифом Джефферсоном. Хильда шла нам навстречу и, сделав приветственный жест рукой, с улыбкой прошла мимо. В элегантном летнем платье, она показалась мне обворожительной и еще более желанной, чем когда-либо. На пятый же день я вытащил из шкафа бутылку виски и начал пить. Я всегда пил очень мало, и виски подействовало на меня, как уд

Чейз Джеймс / Легко приходят - легко уходят

собираетесь помочь? - Через час сюда приедет машина за дынями. Ее водит Вильямс. Парень приезжает каждый день и обедает. Пока он ест, вы сможете спрятаться в кузове машины. Вильямс едет на оклендский базар. Обычно он ставит грузовик на рыночной площади и идет за деньгами, а вы в это время ускользнете. Так все и случилось. Девушка дала мне на дорогу пять долларов - все деньги, что у нее были. Она также дала мне две пачки сигарет и предупредила, что у меня в запасе всего несколько часов. Когда брат вернется и обнаружит, что его одежда исчезла, ей придется сказать ему правду. Мне нужно побыстрее уехать из Окленда, но я могу не беспокоиться, по крайней мере, до 7-8 вечера. Раньше ее отец и брат не возвращаются. Я хотел поблагодарить свою спасительницу, но она не при

Чейз Джеймс / Гроб из гонконга

ной мебелью. Оттуда мы попали в небольшую комнату со столом, заваленным журналами. Она чем-то напоминала приемную врача. Дворецкий указал мне на одно из кресел и вышел. Минут через десять в комнату вошла молодая женщина лет двадцати восьми - тридцати. У нее были серо-голубые глаза, темные волосы. Ее нельзя было назвать красавицей, но выглядела она привлекательно. Темно-синее платье со строгим вырезом элегантно облегало ее фигуру. - Простите, что заставила вас ждать, мистер Райан, - сказала она. - Мистер Джефферсон готов вас принять. - Вы его секретарь? - спросил я, узнав этот чистый голос. - Да. Меня зовут Джейн Уэст. Я провожу вас. Мы прошли еще одну комнату, побольше, с множеством книг на полках. Двойные двери вели в сад, где цвели розы. Там в тени деревьев

Чейз Джеймс / Ясным летним утром

нело. Моэ давно забыл молитвы, но добросовестно пытался вспомнить хотя бы одну. Он повторял и повторял, как заведенный: - Святой Иисус, позаботься о моей матери. Заботься о ней: будь с ней все время рядом. Я надеюсь на тебя. Когда радиоприемник этажом ниже вновь начал изрыгать бешеный джаз, он вышел из квартиры и, перейдя улицу, позвонил в госпиталь из будки телефона- автомата. Женский голос сказал, что его матери до сих пор плохо. "Врач? Нет, уже поздний час, и врача в настоящий момент нет". Остаток вечера Моэ провел в баре. Он выпил две бутылки кьянти и, когда наконец вернулся домой, был уже прилично пьян. Глава 3 В четверг утром Крамер завтракал, с аппетитом поедая яичницу с ветчиной; Элен, которая никогда не завтракала, делала ему кофе. Краме

Баркер Клайв / Имаджика

, и их страстность во много раз превзошла ее сны. И только позже, когда она уже влюбилась в него без памяти и здравый смысл уже никак не мог повлиять на ее чувства, ей многое стало известно о нем. У него была такая репутация соблазнителя, что даже если предположить, что она на девяносто процентов вымышлена, все равно ее следовало бы признать выдающейся. В каком бы кругу она ни упоминала его имя и сколь бы ни был этот круг пресыщен сплетнями, у кого-нибудь обязательно находилась о нем очередная лакомая история. Его даже называли по-разному. Кто называл его Фьюри, кто - Зах, Захо или мистер Зи, другие называли его Милягой (под этим прозвищем знала его и она), а некоторые - Божественным Джоном. Этих имен хватило бы на полдюжины жизней. Она была не настолько слепо влюбл

Олден Марк / Манни деккер Женщины для развлечений

тянула на стул рядом со своим. Ей было лет тридцать пять, но эта маленькая черноволосая женщина выглядела старше. На ней был изящный чёрный костюм и белые беговые туфли - Деккер видел в этом нечто вроде униформы деловых женщин на Манхэттене. Униформу эту он не любил, считал отвратительной, как домашний суп. Последний раз он видел Гэйл Да-Силва холодным апрельским днём в Художественном музее, где столкнулся с ней и её муженьком на выставке Ван Гога. Она вышла за Макса Да-Силву, пухленького бухгалтера, который, кроме того, ещё владел компанией "Джаз-пластинка - почтой". Деккеру он запомнился как человек, довольный собой и недовольный всеми остальными. Рассказывая по телефону об исчезновении Тоуни, Гэйл упомянула и о переменах, происходящих в её жизни. Незадолго до и

Ковалев Анатолий / Гильотина в подарок

лая картотека киллеров. Наших и зарубежных. Сам хвастался. Музыка вдруг прервалась, и он услышал знакомое приветствие: — Антоша — враг дебоша! Здорово, Чехонте! Как животик? — Животик у меня в норме, Костян, а вот с головой... — Что такое? — Ты скоро освободишься? — Я уже свободен. Полежаев только начал рассказывать о пропавшем журналисте, как Еремин его перебил: — Не лез бы ты в эти дела, Антоша. — Ты думаешь, дело настолько серьезно? — Я слышал об этом Шведенко. — Еремин тяжело вздохнул в трубку и продолжил: — Он здорово насолил одному дяденьке. — Ты со мной разговариваешь, как с воспитанником детского сада! — возмутился Антон. — Борщ он ему, что ли, пе

Каплан Виталий; Соколов Алексей / Полоса невезения

го же унылого мрамора. Скамеечка вырастала прямо из пола. Словно аппендикс необъятного чудовища. Холодная и неуютная. Впрочем, я не слишком долго изучал окрестности. Минута-другая - и возникла Музыка. Из неоткуда, из плотного, пружинящего воздуха. Сперва я даже не понял, что случилось - но вздрогнуло пустое пространство, поплыли мраморные стены, и тягучая, грустная мелодия заполнила все. Низкая, на пределе слышимости, она тем не менее заглушила все прочие звуки - и размеренный стук метронома, и дыхание людей в ультрамарине, и бешеные скачки моего собственного сердца. Сразу потеряли значение и страхи, и надежды, и назойливая пляска мыслей, и перечеркнутое прошлое, и зависшее в воздухе будущее. Невыразимо печальная музыка утешала неведомое горе, растворяла бесполе

Каплан Виталий / Иной среди иных

не внушать мысли... ну и так далее. И наконец, третье. Вы только-только стали Иным. Вы ещё ничего по сути не умеете. Вы даже не способны отличить Иного от обычного человека. Значит, необходимо учиться. Это обязательно. Иначе... помните песенку о волшебнике-недоучке? Обучение тоже у нас в офисе проходит и занимает не менее года. - Исключено! - Дмитрий сейчас говорил мягко, но эта мягкость была хорошо знакома его ученикам, доигравшимся до четвертных двоек. - Никакого магического воздействия. В христианстве на это - абсолютный запрет. То же касается и обучения магии. А вот второй пункт я вам обеспечу. Мне эти способности и даром не нужны, и применять их я вообще не собираюсь. Ни при каких обстоятельствах. Даю слово. - Придётся вас огорчить, - Антон скопировал

Каплан Виталий / И взошли сорняки

Синей Бороды, у которой не отмывался золотой ключик. И еще - Фрида с платком. Ассоциации, конечно, варварские, но верные. Позвонила Танька, звала в гости. Знаю я эти гости - опять представит мне объект очередной любви до гроба, а после станет рыдать и советоваться. Тридцать лет девке, а самостоятельности как в детском саду. Отказалась. Чуяло сердце, предстоят великие дела. И точно - не успела я положить трубку, как нате, новый звонок. Спецназ беспокоит. Сейчас они, значит, с Доктором подъедут. Тортик принесут. И трубку положил, змей. Это в мой-то беспорядок! И как теперь спасаться? Я заметалась по квартире, то лихорадочно причесываясь, то сооружая потемкинскую деревню. Не сказать, чтобы у меня грязно, но одно дело - мой своеобразный уют, и совсем

Монах Евгений / Люди мы резкие

а посетителем «Орбиты» не был. Это чья-то гнилая мутка, Евген! И почерк не мой! — Почерк везде один. Думаю, принадлежит хозяину кабинета Романову, — усмехнулся я. — Ладушки, тут все предельно ясно. Меня сейчас другое беспокоит — неужто это тюменский Нахрап на прошлой неделе кладбищенскую заварушку организовал? — С чего ты так подумал? — удивился Цыпа. — На сходке ведь разрулили ситуацию, от и до. Когда я популярно «жеванул» телохранителю происхождение своих подозрений, тот весь нахохлился и безапелляционно заявил: — Вот ведь козел! Ну, я ему рога-то отверну вместе с его тупорылой башкой! — Это вряд ли. Если понадобится — Том поедет. Ты мне здесь нужен, браток. Цыпа благодарно засиял своим розовым детским личиком

КОСТИН Андрей / Убийственный аргумент

и опыт нужны и нынешним коммерсантам. - Кажется, совсем недавно я слышал нечто подобное. Только вместо знаний фигурировали связи. По-моему, это звучало честнее. - Другая ошибка, - он пропустил мои слова мимо ушей, - вас не уволили, а вернули домой. - Домой? - я покачал головой. - Понимаю, знакомо, - Н. Г. быстро взглянул на меня. -Разведчик должен верить в свою "легенду". Не знать ее, а именно верить, что он родился в стране пребывания, даже думать на другом языке. Любить семью, которую заводит для прикрытия, дружить с людьми, хотя те принимают его совсем за другого человека. В конце концов он становится этим другим человеком, потому что только так можно стать искренним настолько, чтобы окружающие ничего не заподозрили. А когда возвращаешься до