Книги в электронном виде

ФИЛАТОВ Никита / Часы от президента

димир Александрович сменил тему: - Что сказало начальство? - До вечера будут здесь. И как бы в подтверждение его слов где-то на перевале, далеко и негромко прозвучал взрыв. Отсюда, из укрытия, он показался Виноградову совсем безобидным - и к тому же эхо этого взрыва почти сразу растаяло в горах. Вместе со всеми Владимир Александрович замер, прислушиваясь, но продолжения не последовало. - Что это? - Едут, - улыбнулся Шамиль. Оказывается, посланная навстречу его людям бронеколонна под утро наткнулась на каменную осыпь. Сама она образовалась, или узкую дорогу на перевале специально завалили, чтобы затруднить продвижение - ещё предстояло выяснить. Во всяком случае, пока возились у злополучных камней, Виноградов со спутниками уже попал под обстрел минометов. - А чт

ФИЛАТОВ Никита / Андрей серов

пулять. - Он обернулся к Олегу: - А вам, Савицкий, стыдно. Не ожидал... В следующий четверг придете вместе с милиционерами, пересдавать нормативы. - Извините, - оправдываться было унизительно, к тому же не имело смысла. Все равно никто бы не поверил, что сам он ни сном, ни духом... Выйдя со стрельбища, Савицкий нос к носу столкнулся с поджидающим его приятелем: - Олег, ты чего? Обиделся? - Уйди! Я уже сказал - скройся с глаз моих, не доводи до греха. - Олег, так хотелось же, как лучше! Кто же знал, что тоже в мишень попадешь... Ни сил, ни желания сердиться на приятеля больше не было: - Да, попал! Три очка - но мои, законные. В прошлом году я, кстати, вообще ни одного не выбил. - Прогресс налицо... Вот к пенсии как раз, может быть, и отстреляешься на "удовлетвор

ФИЛАТОВ Никита / Дмитрий петров

общим числом без трех человек тридцать - самых отчаянных, умелых и удачливых дружинников убитого печенегами князя Петра. - Зачем умирать без чести и пользы? Видно было, что Дмитрий принял решение, от которого теперь зависит судьба доверившихся ему людей. - Приказывай, воевода! Дмитрий шагнул к своему коню, вскинул саблю и с маху рубанул по свисающей с правого бока торбе. Животное дернулось от испуга, громко вхрапнуло - но в тот же миг из распоротой переметной сумы со звоном высыпались золотые и серебряные монеты. Тяжелый поток их упал на земь и матовой чешуей лег под конские копыта. - Любо ли? Ответом ему был возбужденный и одобрительный ропот трех десятков вооруженных мужчин. Подождав, когда страсти немного поутихли, он продолжил: - Это золото полито нашей к

ФИЛАТОВ Никита / Свидетель, который любил кровь

ФИЛАТОВ Никита / Танец с саблями

и почти неподвижного сидения ныла спина, ноги казались облитыми чем-то тяжелым и вязким. - Ну? - Иди вперед. Владимир Александрович закончил массировать шею и направился к трапу. В принципе, последовательность действий каждого была согласована давным-давно... ещё ночью. - Осторожней, ступеньки скользкие. - О себе подумай! Не было нужды оборачиваться, чтобы представить: вот тот, кто сзади, перехватывает поудобнее судорожно напрягшееся женское тело... встает... не убирая оружия и прикрываясь полуживым от кошмара щитом делает первый шаг... - Я о себе и забочусь. А то ещё пальнешь случайно! - Виноградов ответил, чтобы только заполнить пространство вокруг привычными звуками. - Я не быстро иду? - Двигай... - голос был напряженный, одышливый, но без намека на истерику.

АшарА Амеде / Бель-роз

, которых Бель-Роз не знал. Да он вообще не знал в Париже никаких дам. Вновь он отправился на улицу Кассе. Женщина молча взяла у него письмо и ушла. Ничего нового. На следующий день с утра он стал дожидаться конца последних суток. Обедать отправился, как обычно, в трактир на улицу Бак. Оттуда пошел прогуляться на соседнюю улицу Севре. На её углу в толпе народа он вдруг ощутил в руке клочок бумаги, который кто-то ему сунул, произнеся при этом: "Кастильянка ждет." Голос был женский! Бель-Роз оглянулся, но никого не увидел. Он повернул назад и быстро отправился к себе, чтобы уже дома прочитать записку. Но в тот момент, как он толкнул дверь и вошел в гостиницу, к нему вдруг подошла какая-то женщина. Луч света упал на её лицо. - Брат мой, - произнесла женщина. - Клодина!

АшарА Амеде / Королевская охота

л об искусстве обороны, решил терпеливо сносить все наскоки новой хозяйки, лишь бы не разлучаться с Эктором. В свою очередь, юноша, несмотря на свое сиротское положение, нисколько не входил в интересы мадам де Версийяк. Он делал, что хотел и когда хотел. И никакие запертые на ночь двери не могли служить ему препятствием болтаться, где и когда вздумается. Но было бы чересчур наивно подозревать новую хозяйку в простом желании навластвоваться всласть. Ее сокровенным желанием было, как нетрудно догадаться, довести своего племянника до какого-либо безрассудного поступка, который позволил бы ей законным путем применить к нему санкции, передающие всю власть старшему в семействе. А с тем, разумеется, и свои права на наследство, точнее, на те крохи от него, что ещё оставались у

АшарА Амеде / Плащ и шпага

ппе свернул в объезд замка, он заметил бы в окне башни две обнявшиеся тени. Это графиня держала в объятиях Колиньи, не в силах с ним расстаться. - Я вернусь, Луиза, - шептал он. Она качала головой, и по щекам у неё катились слезы. - Я чувствую, - говорила она, - что никогда больше не увижу вас. Ведь Арманьяк так далеко от Парижа... Обняв его в последний раз, она прошептала: - Прощай. И указала на окно, из которого свисала вниз веревка. Граф Колиньи подошел и взялся за нее. Вдруг донесся грохот опустившегося подъемного моста. - Нет, нет, - прошептала она, - не сейчас, только не сейчас! Наконец, переправа по мосту закончилась. Вновь завизжали цепи теперь уже поднимаемого моста. - Боже! - прошептала графиня, - это может быть граф де Монтестрюк! Ступайте! Граф

АшарА Амеде / Удары шпаги господина де ла герш

звязали те, кто претендует на религиозную ре форму. Эти люди поднимают отряды, нанимают военачальников, укрепляют города и свои замки, собирают оружие - и все это делается так, как будто речь идет о вторжении иноземцев. Мятежные князья, протестанты, хотят скинуть с трона моего славного властителя - императора Фердинанда. Бог и Святая Дева помогут нам разбить их армии, мы разнесем их укрепленные города, убьем вождей и расширим наши владения за счет нечестивцев. - Я - гугенот! - медленно и членораздельно сказал г-н де Шарней. Лицо графа Паппенхейма выражало теперь безумное волнение, от которого у него на лбу, над переносицей, между бровей стали вырисовываться крест на крест два меча - их пурпурные лезвия вдруг ярко проступили на матовой бледности кожи. Рот его чуть было п

АшарА Амеде / Золотое руно

я говорю понятно? - Что ж, разве ещё есть чем поживиться в государственных сундуках? А говорили, что они пусты. - Граф, в своей долгой жизни я успел заметить, что если нет денег на самое важное - армию, суды, администрацию, - то всегда найдется их сколько угодно для дел секретных, дипломатических, если угодно. То есть дипломат идет всегда впереди солдата...Ну от мы и пришли. Прошу за мной. Капитан назвал себя страже - видимо, его хорошо знали во дворце - и повел Сезара внутрь. Перед тем, как войти ко всемогущему министру, капитан остановил Сезара. - Граф, - зашептал он ему в ухо, - если вам что-нибудь беспокоит, вернемся, пока не поздно. - Я готов идти куда угодно. - Ну раз так, идем. И через некоторое время Сезар уже выходил из кабинета, откуда управляли су

Лукьяненко Сергей / Осенние визиты

сестрой и непутевым племянником. Он давно не видел Сашку, лет пять, пожалуй. Тот успел превратиться из ершистого паренька в хамовитого юношу, такое впечатление, во всяком случае, сложилось у него из писем сестры. Теперь, правда, это уже не важно - Сашка доигрался-таки со своим мотоциклом. Не просто побился, обгорел, и непонятно уже, удастся ли ему выкарабкаться... Шедченко никогда не был особо близок со старшей сестрой, и тем более с ее единственным припоздалым отпрыском. Пожалуй, многих друзей собственного сына он знал лучше чем родного племянника, да и считал куда более достойными представителями молодежи. Но вот, случилась беда, и что-то защемило в груди, тоскливо и горько. Словно он виноват в безалаберной жизни сестры, в ее вечных проблемах с мужиками

Арно Макс / Чемодан

нтической поволокой привлекали к себе. Да и сам он предпочитал подобный облик сходству с Квазимодо... Он уже вернулся в свое кресло, когда раздался звонок в дверь. Отложив трубку, пришлось идти открывать. - Это я... Андерс и сам прекрасно видел. Девушка казалась ему ещё прелестней, чем в последний раз. Довольно высокая, она носила манто неопределенного цвета, показавшееся бы бесформенным на любой другой. Он впустил её, с удовольствием оглядев длинные ноги, благо мода не позволяла их закрывать, прошелся взглядом по её фигуре, задержал его на лице и роскошных пепельно-пшеничных волосах, свободно ниспадающих на плечи. - Удовлетворен осмотром? - иронизировала она, избавляясь от сумки и перчаток. - Удовлетворен..., - подтвердил он, обняв её за плечи. Но когда губы их