Книги в электронном виде

Югов Владимир / Человек в круге

сказали, что ты здесь... Я и на охрану махнул рукой! Если Митя тут, значит, тут есть охрана... "Обед!" Еще пообедаем! Зови! Они топчутся за дверью, как слоны! - Говоришь, Егоров фамилия? - Егоров! Ефим Егоров! То есть... Рядовой Егоров! - Ты не дрожи, Егоров! Ты чего дрожишь? - Я? Я не дрожу... Мне чего дрожать? Я не начальство. Я лишь обед варю... Я, Ефим Егоров... Обед варю! И спросите! Все всегда довольны. Мною всегда довольны. Это так. - Ты в свой котел еще мяса сто пудов толкаешь. И довольны тобой! Берия снял пенсне и с любопытством рассматривал неуклюжего толстого Егорова. - Вон ты как набил свою кизю! Посмотри! Пупка, пожалуй, не видишь? Повар! А, знаешь, какой инстинкт самосохранения у твоего брата? Когда басмач н

Dragon Marion / Не люби меня

ез год пошел в спортивную секцию на борьбу, стал отбиваться. Когда предложили идти сюда, ухватиля руками и ногами. Отец считал, что драться -- не профессия и что я могу найти много других способов убиться. Мать хотела, чтобы я стал врачом, даже заставила поступить в институт и дрожала за каждый день моей учебы там, но я все равно на третьем курсе бросил. Слез было... А через неделю я ушел сюда. Еще через неделю Брайан помог мне снять квартиру. С тех пор я своих не видел. А Стив так и вообще своих из-за работы потерял. -- Это было, когда меня в первый раз подстрелили, -- неохотно отозвался Стив. -- Мать схватил инфаркт, до больницы не довезли. Отец прожил без нее месяц... -- А теперь Микки, -- добавил Тим. -- Да, Микки... -- Патрик

Алексин Анатолий / Говорит седьмой этаж

ь диктором: у тебя голос ломается. Ты очень часто пускаешь петуха. - Что-о? Мой голос?! Какого петуха?! - вскипел Ленька. - Пожалуйста, не ори... У всех мальчишек в твоем возрасте ломается голос. И никто из вас не может быть диктором. - А у девчонок не ломается? - Нет. - Значит, главным диктором будешь ты? - "Главным" мне не нужно. А простой дикторшей могу быть. И еще пусть Сеня Блошкин, из первой квартиры. - А Сенька почему? У него что, голос уже поломался? - У него голос поставлен. Понял? - Куда поставлен? Как это голос может быть "поставлен"? - Ну, это значит... значит, он владеть им умеет. Потому что давно в хоре поет, в Доме пионеров. Понял? Владик поспешил Леньке на помощь: - Все равно Сеня не может быть диктором: у него фамилия некрасивая - Блош

Алексин Анатолий / Необычайные похождения Севы Котлова

ую выдумку. Не дождавшись моего ответа, он еле слышно и безмятежно, как младенец, засопел носом. Если бы он знал, что его жд¬т завтра! Пришлют домой штраф - это раз. Не пустят в читальню - это два. Пожалуются директору школы - это три. Ну, штраф - ещ¬ полбеды. Несколько дней не буду завтракать - мне ведь не привыкать! - и вс¬ уплачу. А как быть с читальней и с директором школы? Надо завтра вс¬ же рассказать Диме. Нет, не завтра, а сейчас же, сию минуту! Я вскочил с кровати, прошл¬пал по полу и тихо дотронулся до Диминого плеча. - Ты не спишь? Идиотский вопрос! Как будто я не видел, что он спит как убитый. Ещ¬ два-три энергичных толчка - и Дима ожил. Он открыл глаза. И, как всегда бывает со сна, не сразу понял, где он и что с ним происходит. А потом во вс¬м разобрался и

Алексин Анатолий / Очень страшная история

еделить, что Глеб вспомнил о тех днях, когда им интересовалась вся школа. Добрый Принц призвал его руководить нами, и Глеб сразу заговорил громче и уверенней, чем обычно. - Неизвестно, поедем ли мы, - сказал он. - Нинель Федоровна заболела. - Чем? - спросила Наташа Кулагина. - Переезжала в новый дом... И вот... Простудилась, - пояснил Глеб. - Может быть, надо помочь? - "Где эта улица? Где этот дом?.." - лениво пропел Покойник. - Адрес?.. Его, наверное, никто... - сказал Глеб. И твердо добавил: - ...не знает! Он старался дотягивать фразы до конца: ведь Принц назвал его нашим руководителем. - Поедем на дачу сами! - твердо сказал я, обращаясь сразу ко всем. Пока не было Наташи Кулагиной, меня полчаса терзали сомнения. Но как только она появилась, решимость н

Алексин Анатолий / Поздний ребенок

к друзьям и сказал: -- Не ждите меня. Он не повысил голоса, но они услышали, потому что голос у него и так был громкий, отчетливый. "Вполне подходит для нашей семьи!" -- решил я. -- Идите. -- Он махнул сослуживцам рукой. -- Что, отыскал пропавшего сына? -- спросил кто-то из них. -- Вот видите! -- обрадовался я. -- И они пошутили: назвали меня вашим сыном. А кто-нибудь может услышать и подумать, что в самом деле. Как вы подумали... -- Так ты и есть Ленька? -- Она вам рассказывала? -- Говорила, что есть младший брат. А ты, оказывается, вполне взрослый парень! С этой минуты я его полюбил. -- Почему вы ни разу к нам не пришли? Просто так, в гости... -- Не приглашала... Пойдем-ка обсудим с тобой ситуацию. Он обнял меня за плечи. Это б

Алексин Анатолий / Саша и Шура

акануне вечером объяснил мне дедушка. - Руки работают, а нервы спят". Окно было сзади, над головой. Мама никогда не разрешала так спать, говорила, что в голову надует. А вот дедушка (доктор!) сам предложил поставить раскладушку возле окна. - Преотличнейшая будет вентиляция! - уверял он. Дедушкина кровать была уже застелена. "Неужели так рано ушел на работу?" - подумал я. Но тут же заметил висевшую на стуле самодельную палку, на которой были выжжены при помощи увеличительного стекла разные причудливые узоры. Часы показывали семь утра. Это были самые обыкновенные ходики. Но дедушка вставил их в красивую резную оправу из дерева, тоже самодельную, так что виден был один только циферблат. Мне показалось, что кто-то за моей спиной крадучись, с тихим шорохом лезет в окно. Я б

Пантелеев Л. Белых Г. / Республика ШКИД

, сидим и пишем стихи, всё своим дамам сердца посвящали. Так ведь, представь себе, бывало, так у меня складно выходило, что Блок завидовал. - Неужели завидовал? - удивлялся Колька. - Да. А вот теперь совсем не могу писать - разучился. - А я ведь с вами, Виктор Николаевич, как раз об этом и хотел поговорить, - деликатно вставил Цыган. Завшколой удивленно взглянул. - Ну-ну, говори. Колька помялся. - Да вот тоже, вы знаете, попробовал стишки написать, принес показать вам. - Стишки? Молодец. Давай, давай сюда. - Они, Виктор Николаевич, так, первые мои стихи. Я их о выпуске стенгазеты написал. - Вот, вот и хорошо. Тон заведующего был такой ободряющий и ласковый, что Колька уже совсем спокойно вытащил свои стихи и, положив на с

Варшавер Александр / Тачанка с юга

кой, а этот дядька открыл мне дверь и сказал: "Чего вас черти носят, нет Петьки дома!" - и захлопнул дверь. А я знал, что Петька дома, - он же больной. Опять позвонил, а дядька этот и говорит: "Позвонишь еще раз, ухи оборву!" Ну, я и ушел, и правильно, что ушел: такой бы мог оборвать уши, куда я против него, без пистолета... Севка, наверное, долго бы еще распространялся, но его прервал Борода: - А где живет твой Петька? Задержанный снова рванулся к Севке, зарычав: "Убью, гаденыш!" - но Борода осадил его. И Копчушка важно изрек: - Но, но! Вы не очень задавайтесь и не ругайтесь. Никто вас не боится. Это вам не на темной лестнице. Там я был без оружия, а вы в кармане за наган держались. Неожиданное заявление Севки всех рассмешило. Борода повторил вопрос. Севка сказал, ч

Василенко Иван / Рассказы о Артемке

-детски, просяще сказал: - Вы хоть переночуйте тут. - О, это я с удовольствием! Они поужинали, и, как ни протестовал гость, Артемка уложил его на свою лежанку, а сам калачиком свернулся на полу, подостлав старое пальто. Керосинка потухла, и в будке стало совсем темно. - Ну, так чем же замечателен этот негр? Где вы с ним встретились? Артемка быстро повернулся на спину: - А вам интересно? Я с ним в сторожке встретился, в цирке. Я туда пантомиму принес, книжку такую, понимаете? А он лежит на топчане в американских ботинках и плачет. Артемка приподнялся и, всматриваясь в темноту, туда, где еле-еле обозначалось расплывчатым, бледным пятном лицо гостя, стал рассказывать. Боясь упустить какую-либо подробность, перебивая самого

Геращенко Антон / Бомбар-1

у! - Ой, ой! - хлопая себя по коленям и приседая, захохотал Сашка. - Тоже мне, казак отозвался! Он не видел, что тотчас сделалось с Гришкиным лицом. А Колька видел! Лицо у Гришки вдруг пошло бурыми пятнами, потом побледнело, глаза ожесточились, сузились, весь он напружинился и сжал кулаки. - Какой же ты казак, когда вас из казаков вывели? - продолжал Сашка. - Бабка ж твоя нам все рассказывала. Вы же теперь, как все, батраки, пролетариат, можно сказать. - А вот за это... я тебе уж точно дам! - сказал Гришка, бросая узелок на землю, и Сашка только теперь увидел, какая перед ним собралась гроза. - Ты чего? - растерялся он. - Я же не смеюсь над тем, что ты пролетариат, наоборот... - А я тебе дам такого наоборота! Такого наоборота!..- Г

Грабовский Ян / Муха с капризами

к заключению в загородке за проволочной сеткой. Мы облегченно вздохнули. Но ненадолго. Душек подкопался под решетку и убежал из своей тюрьмы. Утром, едва открылась дверь в кухню, он был уже там. Вся морда в перьях. Ни тени сомнения, что он охотился на кур. След- ствие, допросы. В кусте крыжовника обнаружен соседский петух с вырванным боком. Скандал! Как оказалось, покойный петух был особенно дорог сердцу мо- ей соседки; по крайней мере, так она утверждала, заливаясь обильными слеза- ми. Случай с петухом -- это было невинное начало. Пес создал мне врагов во всем городе. Я не мог показаться на улице. На каждом шагу кто-нибудь жа- ловался мне на злодеяния Душека. Словом, это была самая дорогая собака, ка- кая у меня была за всю жизнь! Пришла весна. Д